Во всем виновата текила
Шрифт:
Я усмехнулся над словами «свободное время».
– Не то, чтобы у меня его много, но галереи - не на первом месте в списке моих приоритетов.
– Ты никогда не любил художественные галереи.
– Единственные картины, которые мне нравились, - твои.
– Наши, - поправила она.
– Да, наши.
– Я улыбнулся, глядя на ее профиль, тепло разлилось по моей груди, когда она упомянула, что это были наши картины. Даже несмотря на то, что мой вклад заключался лишь в точке.
– Мы посещали несколько музеев. Мне нравятся палеонтологические,
– Как маленький ребенок.
– Эй, они очень крутые.
– Чем еще вы занимались?
Ее вопрос был достаточно безобидным, но он остановил образовавшийся во мне жар, словно ушат ледяной реальности. Мы больше не знали друг друга. Мы столько всего упустили.
– Мы совершали много пеших прогулок. Думаю, я обошел почти всю Южную Калифорнию.
– Ты там живешь?
– Иногда. У меня там дом, мы купили его с Эшем.
– И крошечный особнячок в Нью-Йорке.
– Да. А еще...
– Обалдеть, - оборвала она шокированным возгласом.
Я рассмеялся над ее потрясением.
– Шучу. Просто хотел посмотреть на твою реакцию.
Она пихнула меня, но улыбнулась.
– Чем еще занимались?
– Мы посещали множество концертов. Так сказать, обучались творчеству. От Леди Гаги и Кэти Перри до Foo Fighters и Люка Брайана.
– Вау, ты ведь не любитель кантри.
– Нет, - подтвердил я.
– Но шоу было интересным. Мы многому научились на этих концертах.
– Здорово.
– Да. У нас полно воспоминаний и это здорово. Но из-за занятости совсем не остается времени на посещение концертов. За увлечениями труднее угнаться. Я не жалуюсь, но нужно приспосабливаться.
– Тебе нравится такая жизнь?
Я сделал глубокий вдох, обдумав ее вопрос.
– Да. У всего есть недостатки, и в любой работе есть трудные дни. Но мне все нравится.
– Круто.
– А ты?
– Что я?
– Ну, по сути, ты покоряешь Instagram, пишешь музыку для популярных групп, и, предполагаю, занимаешься творчеством, судя по фотографиям в сети. Или ты рисуешь и сжигаешь их?
– Пикассо рисовал поверх некоторых своих картин. Может быть, я делаю то же самое?
– Правда?
– спросил он, приподняв брови.
– Нет. Но если я стану знаменитой, это будет крутой находкой.
– И что же ты делаешь со своими работами?
– Некоторые из них продаю. Не так часто, чтобы считать это доходом.
– Ахх, жизнь художника.
– Это гламурно, - рассмеялась она.
– Я работаю над этим. У меня появилось много увлечений. Пешие прогулки - отличный способ отвлечься и побыть в тишине, и я видела такие удивительные виды, которые хотелось запечатлеть навсегда. Поэтому я начала заниматься фотографией и выкладывать их. Не ожидала, что все будет так, как есть.
– Да, миллион подписчиков - отличная платформа.
– И, видимо, я жила под камнем (прим. пер.: жить под камнем - не идти в ногу со временем, быть не в курсе последних тенденций),
– И что ты сделала?
– спросил я.
Нова всегда нестандартно добивалась успеха, в своем стиле. От нее исходила спокойная сила, излучающая успех. Она никогда не выпячивала это на всеобщее обозрение.
– Недавно я наняла человека, разбирающегося во всем этом лучше меня, чтобы он помог превратить мои задумки в нечто долгосрочное. Так в моей жизни появился тур. Очевидно, бренды хотят, чтобы в рекламных акциях было лицо. Несколько крупных спонсоров недавно отказались от моих услуг.
– Они предлагали тебе показывать лицо?
– Очень часто. Но я отказывалась, потому что...
– Я наблюдал за тем, как она пытается подобрать слова, словно была не уверена.
– Думаю, я никогда не представляла, что все будет так, я слишком застряла в своих представлениях о том, как все должно быть.
– Что?
– я притворно ахнул.
– Я потрясен.
– Ой, да пошел ты, - сказала она, толкаясь своим плечом в мое.
– И? Ты собираешься показать лицо?
– Не уверена. Но я пытаюсь объединить три вида заработка в один. Продавать работы на своей платформе. Продолжать путешествовать и публиковаться посты. В первую очередь я сосредоточусь на этом.
– Отличный план.
– Кстати, о плане, давай приступим.
Мы переходили от произведения к произведению. Большинство историй начинала она, но я быстро подхватывал. В какой-то момент она заговорила с сильным среднезападным акцентом, заставившим бороться со смехом. Модно выглядящая пара бросила на нас тревожный взгляд, который заставил ее выйти из образа и рассмеяться.
– Думаю, они следят за нами, - прошептал я.
– Не-а, держу пари, они подслушивают, чтобы узнать секретные данные.
– Без сомнения, - согласился я.
Когда мы снова столкнулись с ними возле одной из многочисленных отдельно стоящих стен, ее голос зазвучал еще громче. Я старался не рассмеяться и пытался подыграть ей, но гнусавый голос и абсурдные факты, которые она придумывала, заставляли меня смеяться. Если честно, я мог заниматься этим весь день. Мне нравилось непринужденное общение и игривое подшучивание. Дурачиться вместе казалось естественным, а именно естественность нам была необходима.
– Моя подруга, Тина, сделала вот эту, - громко сказала она, указывая на древнегреческую статую обнаженного мужчины с битой в руках.
Я чуть из штанов не выпрыгнул от резкого возгласа, не понимая, когда ее слова перешли в крик. Я медленно повернул голову и обеспокоенно уставился на нее. Она еле заметно кивнула в сторону приближающейся пары и подмигнула.
– Ну, ты знаешь. Тина, - продолжала она.
– Это у нее семь детей и два мужа. У нее два дома, один для жизни со своей семьей, другой для творчества.