Водитель трамвая
Шрифт:
Впрочем, Кирсанов не обижался. Он являлся активным футбольным болельщиком и всегда горячо обсуждал со всеми с кем только возможно бездарность отечественных футболистов.
— Ну кто так играет?! — с пылом доказывал Сашка двум старым, сутулым и явно безразличным ко всему водителям с двадцать седьмого маршрута.
Дело было утром в выходной день. Мы все сидели в депо, дежурили. За окном сыпал хмурый снег. Хотелось спать или хотя бы устроить революцию. Но это мне. А представляете, каково было этим дедам?
— Дурак он этот Газзаев, вот что я вам скажу! — продолжал, активно жестикулируя, Кирсанов. Он ходил взад-вперёд по курилке, и они следили за ним
— Да он этот Газзаев и сам так играл всю жизнь! — разглагольствовал Сашка, видя, что ему удалось пробудить поверхностное внимание дымящих птиц Марабу. Те послушно кивали клювами. — Он также бежал через всё поле, потом ба-бах! — со всей силы, и мимо! И его ЦСКА также играет! А вот сейчас ещё намечается золотой матч с Локомотивом, и вы что же думаете? — они победят? Да ни за что! Локомотив их уделает! Как последних лохов! Вы видели, кого он ставит в центр? Кстати, не повезёт тем, кто будет работать в тот день по двадцать третьему. Матч — то будет там. Представляете сколько потом болельщиков в трамваи будет набиваться?
Деды одновременно издавали что-то вроде протяжного: о — о — о — х! — почти после каждой гневной тирады Александра.
— Мальцев отличный игрок! — вдруг заявил один из Марабу.
— Мальцев? — переспросил поражённый Кирсанов.
Это и вправду прозвучало сюрреалистично как-то.
— Да, — согласился второй Марабу, кашлянув как еле живой запорожец, — Мальцев игрок что надо!
— Так это ж хоккей! — воскликнул с досадой Сашка. — Да к тому же советский! Двадцатилетней давности! А я вам о футболе говорю! И о современном!
— Третьяк отличный вратарь, — словно не слыша его, произнёс первый старикан, глядя в стену.
— Верно, — подхватил второй, — таких сейчас нету! Капустин мне ещё нравился…
— Да, Капустин… и братья Майоровы.
— А вы последний чемпионат по хоккею смотрели? — спросил у них Кирсанов, осознав, что о футболе говорить дальше бессмысленно.
— А что, они ещё проводятся? — с тем же невозмутимым непоколебимым равнодушием каркнул один из Марабу.
— Ещё бы! Правда, просирают всё, что только можно. А так проводят. Я вот в этот раз смотрел… к середине чемпионата подъехал Ковальчук. Так сразу начали орать типа сейчас он им покажет, сейчас наши всех сделают!.. И один хрен — просрали. Также как всегда!
Сашка начал хохотать. Мне тоже стало смешно. От того что я видел.
— Харламов был технарь! — снова произнёс первый из Марабу.
— Да, — отозвался второй, — Харламов это мастер! И Фирсов великолепный игрок…
— Михайлов…
— Якушев просто блеск…
Перечисление продолжалось. Вскоре все докурили, и не глядя друг на друга, разошлись по углам читать газеты о повышении цен на жилищно-коммунальные услуги.
Сашка всегда нравился мне своей манерой не унывать. Чтобы не происходило. Наверняка он и сейчас ещё гоняет по бескрайним просторам Тушино по своему любимому шестому маршруту.
Кстати, там же на «шестёрке» трудился ещё один живописнейший персонаж! Звали его также — Александр. А фамилия была Бастрыкин. Ну я вам скажу это и типаж! Представьте
— Я десять лет работал стеклодувом, — как-то раз объяснил он мне их раскраску.
До сих пор не соображу — сказал он правду или прикалывался.
Вот как раз Бастрыкин и являлся тем самым водителем устроившим проверку на выживаемость вагону под номером 3512. История эта стала в то время почти легендарной. Кратко поведаю её. Мог бы и подробно, но меня там не было, а выдумывать из головы не имею права. Всё-таки моя книга — реальность. И за всеми событиями, описываемыми здесь, стоят настоящие, подлинные человеческие судьбы. А дело было так.
Не то в первый год моей службы на трамвае не то во второй Александр Бастрыкин попал в аварию. Весьма крупную. Я узнал об этом на конечной, когда пришёл на смену. На стене висела «молния». Что это такое? Это такая смешная бумажка, написанная от руки. Она вывешивалась на всех конечных станциях, когда случалось ДТП. Любое. Будь то столкновение с машиной или наезд на пешехода. Там заботливыми каракулями кто-нибудь из мелких начальничков выводил: такого — то числа, водитель такой-то работавший на маршруте таком-то, двигался в сторону такую-то и при проезде там-то или там-то допустил наезд (столкновение) на пешехода (машину). Далее заботливо сообщалось, в какую больницу (в подавляющем большинстве в 67) доставили пострадавшего. Это разумеется, крайне необходимая информация для других водителей. Не иначе, как вдруг кто-нибудь из них — из чистого зова благородного сердца! — захочет притащить минералки с апельсинами в палату, дабы пострадавший скорее поправился и снова начал с кривой улыбкой смотреть на мир. А иначе для чего это сообщать? Только для этого. Ну и для пущей убедительности также информировали о диагнозе. «С сотрясением мозга», «с травмой руки-ноги», «с ушибом» и прочее. Конечно, ведь водители трамваев обязательно должны знать насколько качественно они совершили наезд или аварию. Дабы квалифицированно ответить на вопрос праздным любопытствующим, если они поинтересуются. Что-нибудь вроде: а — а — а, да, помню-помню, в прошлом году я действительно совершил наезд на пешехода: у него был разрыв трахеи, внутреннее кровотечение с ушибом почек и печени и бледный вид. Ну, так что вы хотели? Трамвай как-никак. Семнадцать тонн с педалями.
Понятно? Дабы другие (предполагаемо безответственные и разгильдяйски настроенные), водители не расслаблялись. Читали. Внимательно! И делали вывод. Дескать, трамвай водить — это вам не квассикой… вернее, не классикой увлекаться! Смотрите бараны! — как бывает. Как будто те, кто должны это всё читать сами прекрасно не знают, о «сиюминутных радостях» поджидавших их на линии. Но это я так, для наглядности привёл пример. Потому что, на мой взгляд, отношение к водителям как к тупым неразумным детям или к мудакам, которых надо опекать заботливыми и не всегда добрыми мамочками-наставниками культивировалось в депо почти как коммунистический ленинизм-идиотизм в школьной программе времён моего детства. Вот в один из дней на «доску почёта» попал и Сашка Бастрыкин. Не хочу утомлять уважаемого мной читателя почти дословным изложением этой бредятины в виде «молнии» (а я к своему ужасу до сих пор многое помню), опишу произошедшее своими словами.