Водный Лабиринт
Шрифт:
— Я не верю в байки, если они не подтверждаются документами. Я археолог и историк. Пока не прочту, не поверю. Спасибо за все, господин Бадани, но мне пора. Всего вам доброго.
— И вам, госпожа Брукс. Звоните в любое время. Мое предложение остается в силе, — сказал торговец, провожая девушку к выходу и любуясь сзади формами ее тела.
Было уже два часа ночи. Афдера направилась в сторону моста Эль-Сахель, рассчитывая по пути сесть в такси. На мосту, как и всегда в это время, толпилась молодежь. К Афдере подошли трое парней и
— Мне нужно только поймать такси.
Один из парней громко свистнул и поднял руку, подзывая водителя машины, ехавшей в обратном направлении.
— Ваше такси, мисс, — хором сказали все трое, открывая дверь и по-прежнему надеясь на свидание с очаровательной иностранкой.
Афдера уехала, а в дом Бадани в это время вошел отец Лауретта, весь в черном.
«На этом закончится ваше посвящение в члены братства, — напутствовал его отец Рейес. — Ваш час настал. Расправьтесь с этим лжехристианином, почитающим деньги больше Бога».
Монах нажал на кнопку, и железный лифт со скрипом пополз вниз. Он будто бы готов был сорваться с высоты.
Отец Лауретта вошел в кабинку, закрыл двери и нажал на кнопку шестого этажа.
По пути в отель Афдера обнаружила, что забыла у торговца бабушкин дневник, и велела таксисту повернуть назад. Эти записи обязательно надо было вернуть.
— Высадите меня на улице Рамсеса и ждите. Я вам за все заплачу, — сказала она.
— Не волнуйтесь, я подожду, — успокоил ее водитель и крутанул баранку, разворачивая автомобиль.
Отец Лауретта стоял у дверей квартиры Бадани. Он достал из-за толстой подкладки рукава узкий кинжал милосердия и позвонил.
За дверью послышались шаги, затем скрежет открываемых замков и, наконец, мужской голос:
— А, так вы переду… — Бадани не успел закончить.
Отец Лауретта резко толкнул дверь, и торговец получил сильный удар в грудь. Мигом сообразив, в чем дело, тот поспешил на кухню за ножом, однако незваный гость оказался весьма проворным. Новый член братства уже готовился вонзить кинжал в тело хозяина квартиры, когда тот схватил кастрюлю с кипятком и вылил ее на голову нападавшего. Клинок упал на пол, однако монах продолжал надвигаться на Бадани, словно автомат, запрограммированный на последовательность движений.
Торговец несколько раз стукнул его кастрюлей по голове, но отец Лауретта все же сумел подобрать свой кинжал. Он не собирался сдаваться. Это было первое задание, полученное от братства, и провалить его было немыслимо. Бадани тем временем запасся двумя ножами. Он был полон решимости прикончить мерзавца, покушавшегося на его жизнь.
— Ты не знаешь, с кем связался. Я босиком бегал по улицам и воровал, когда тебя еще не было на свете. Ты подохнешь в луже собственной крови, — прорычал копт, потрясая ножом перед лицом своего врага.
— Попробуй, свинья, — бросил ему тот, ловко увернулся от ножа, сделал полуоборот и заехал локтем в лицо противника.
Удар получился настолько сильным, что Бадани покачнулся, упал и ударился головой о железную печь. Лауретта прыгнул ему на спину, приподнял голову левой рукой и уже приготовился вонзить в шею кинжал, когда кто-то вошел на кухню.
Это была Афдера. Она увидела, что творится, схватила железную сковородку и с силой опустила ее на голову несостоявшегося убийцы.
— Вставайте, господин Бадани, ну же, — просила девушка, тщетно пытаясь приподнять его массивное тело. — Вставайте сами. Я не могу вас поднять. Если этот тип очнется, то он прикончит нас обоих. Сделайте усилие.
Торговец открыл глаза. Лицо его было в крови.
— Что такое? Вы передумали? — улыбнулся он, пытаясь подняться на ноги.
— Не говорите глупостей. Вам повезло, что я забыла здесь бабушкин дневник. Иначе я не вернулась бы сюда и вы были бы мертвы.
— Как вы вошли? — спросил торговец, все еще не пришедший в себя.
— Дверь была открыта. Я услышала шум и подумала, что вы развлекаетесь со своей служанкой. Но оказалось, что этот тип собирался вонзить в вас кинжал.
— Мне надо смыть кровь и одеться.
— Хорошо, но сначала помогите мне связать его. Не знаю, убила я его или только оглушила.
— Давайте проверим. — И египтянин сильно пнул отца Лауретту в бок.
Раздался чуть слышный стон, и Афдера облегченно воскликнула:
— Здорово! Я никого никогда не убивала.
— А я убивал и с удовольствием записал бы на свой счет этот кусок дерьма.
Бадани вышел, вернулся со шнуром от шторы и быстро связал руки монаха за его спиной.
— Обыщите его, а я пока умоюсь и оденусь. У меня двоюродный брат служит в полиции. Я попрошу его заняться этим подонком. После одной ночи, проведенной в тюрьме, у него пропадет охота убивать, да и ходить в уборную тоже.
Афдера обшарила карманы незнакомца. Там не было ничего, никаких бумаг или вещей, которые навели бы на след. Лишь во внутреннем кармане пиджака нашелся кусочек ткани. Девушка осторожно, кончиками пальцев вытащила его и положила на ладонь. В центре матерчатого восьмиугольника было начертано: «Готов к мукам во имя Господа».
Когда Бадани снова появился на кухне, убийца начал приходить в себя.
— Давайте оттащим его в гостиную и посадим в кресло. Надо последить за ним до приезда брата. Тот сделает все, что нужно.
Они взяли отца Лауретту под мышки и отволокли в гостиную.
— А теперь, пожалуйста, принесите мне чаю. Надо успокоиться и подумать, как поступить с этим мерзавцем, — попросил Бадани девушку и принялся снимать со связанного человека ботинки и носки.
На кухне повсюду виднелись следы крови. Афдера слышала, как в гостиной торговец бил своего врага по пяткам чем-то вроде хлыста и приговаривал: