Водный Лабиринт

Фраттини Эрик

— Господин Кронауэр ждет вас в баре.

Афдера быстро пересекла холл, но у дверей бара замедлила шаг, чтобы Макс не подумал, будто она сгорала от желания его видеть. Тот сидел за дальним столиком, спиной к двери, и читал «Геральд трибюн». Девушка неслышно подошла сзади и закрыла ему глаза руками.

— Кто я?

— Одеколон «Гермес» с мандариновым запахом выбирает только одна страшно некрасивая девушка, которую зовут Афдера, — засмеялся Макс.

— Я по-прежнему очень недовольна тобой.

— Что я

могу сделать?

— Угостить меня завтраком. Провести со мной день. Провести со мной ночь.

— Начнем с завтрака.

Афдера без умолку говорила несколько часов. Она рассказала Максу о своем путешествии в Александрию, Магагу и Каир, о нападении насильников, об убийстве Лилианы Рэмсон, о странном восьмиугольнике, найденном в кармане убийцы, о встрече с сотрудниками фонда в Берне, об ужине с Агиларом и о том предложении, которое он ей сделал.

— Ух… я бы на твоем месте продал. Восемь миллионов — огромные деньги. Можно отдыхать всю жизнь.

— Я и так могу отдыхать всю жизнь на деньги, скопленные родителями. Мне не нужны миллионы Агилара.

— Тогда оставь книгу себе.

— Это не вопрос денег. Я поставила Агилару несколько условий, на которых готова продать Евангелие. Если книга останется у меня, то ее смогут изучать лишь немногие. Если согласиться на предложение миллионера, то исследователи смогут приезжать в Соединенные Штаты и работать с ней.

— А ты знаешь человека, который хочет ее купить?

— Нет. Мне было сказано, что он желает сохранить свое имя в тайне. Пусть Агилар занимается сделкой. Когда в моем распоряжении окажется перевод всего текста, я решу, стоит продавать книгу или нет. Теперь скажи, где ты был все это время.

— Я навестил своего дядю в Италии, затем поехал в Лондон, где выступил в Британском музее, оттуда отправился в Германию, чтобы посмотреть на арамейскую рукопись, которую Берлинский университет предлагает мне перевести, а из Германии — в Берн, где очень хотел встретить одну замечательную девушку по имени Афдера.

Та посмотрела на часы.

— Ой, у меня совсем нет времени. Надо собираться, скоро самолет. Хочешь подняться в номер и помочь мне?

— Большое тебе спасибо, но мне надо сделать несколько звонков. После этого, если хочешь, я зайду к тебе и провожу в аэропорт.

— Ладно, в другой раз. Не надо меня провожать. Я большая девочка, доеду сама. Не хочу тебя беспокоить.

— Никакого беспокойства. Мне нравится быть с тобой.

— Не очень похоже. Как только я собираюсь сделать еще один шаг, пойти чуть дальше, то сразу чувствую, что ты весь настороже и уходишь от этого под любым предлогом.

— В свое время ты поймешь, почему я так себя веду. Но пока лучше пусть все остается так, как есть.

— Ты женат?

— В каком-то смысле да, но это не то, что ты имеешь в виду. Другой женщины у меня нет. Это все, что могу сейчас сказать. —

Он обнял стройную талию Афдеры.

— Мне надо идти, — заявила она, стремясь покончить с тягостным молчанием, которое воцарилось между ними.

Перед расставанием Афдера встала на цыпочки и легонько, почти по-дружески, поцеловала Макса в губы. С одной стороны, ей было бы приятно видеть Макса у себя в номере, с другой — зачем торопить события? «Всему свое время», — часто повторяла ее бабушка. Девушка не могла сказать, когда они снова увидятся, и это тревожило ее.

Через несколько часов она уже летела в Венецию, в свой любимый город, чтобы найти надежное убежище в стенах родного дома и встретиться с сестрой. Ей надо было многое рассказать Ассали.

Ватикан

— Государственный секретариат. Слушаю вас.

— Я хотел бы поговорить с монсеньором Мэхони, секретарем кардинала Льенара.

Через несколько минут, показавшихся директору фонда вечностью, ему наконец ответили:

— Говорит монсеньор Мэхони. Слушаю вас, господин Агилар.

— Я попросил соединить меня с вами, хотя, вообще-то, мне нужно поговорить с его преосвященством.

— Его преосвященство велел мне лично заняться этим вопросом, так что у вас, господин Агилар, есть лишь один выход — говорить со мной и только со мной. Я знаю о вашей неприязни ко мне, и это чувство взаимно. Не выношу таких людей, как вы, способных за деньги продать Господа. То, что вы делаете, по-моему, является гнусной ересью. Однако прежде всего я обязан повиноваться приказам, пусть даже мне придется сопровождать вас в глубины ада.

— Но…

— Не перебивайте, я не закончил, — сухо отрезал епископ. — Хочу сразу уточнить две вещи. Во-первых, если вы или господин Делмер By намерены одурачить меня, его преосвященство, Его Святейшество или Святой престол, то мы будем вынуждены принять меры. Верьте мне, рука Господня наносит удар медленно, но с сокрушительной силой. Во-вторых, если выяснится, что вы присвоили себе часть денег, переведенных Делмером By на некий банковский счет, то я буду добиваться от вас объяснений при личной встрече и уж точно не появлюсь с распятием в руках.

— Я не могу отвечать за By, монсеньор, и не способен обманывать вас или понтифика. Я католик и верный слуга его преосвященства кардинала Льенара. Мне даже мысли такой не может прийти в голову. Я знаю, что у Господа длинные руки, но у его преосвященства они еще длиннее.

— Прекрасно. Теперь, когда мы расставили все по местам, я хочу знать все подробности переговоров с госпожой Брукс, чтобы сегодня же проинформировать кардинала Льенара о том, как движется дело.

— Вчера вечером я сообщил ей о вашем предложении — десять миллионов долларов. Она выдвинула ряд условий, которые надо целиком принять или отвергнуть.