Военное дело Московского государства. От Василия Темного до Михаила Романова. Вторая половина XV – начало XVII в.
Шрифт:
Для начала рассмотрим зимний 1558 г. поход русской рати в Ливонию – поход, который, как традиционно считается, положил начало Ливонской войне 1558–1583 гг. Согласно русским разрядам, войско, выступившее против государевых недругов из Пскова, состояло из пяти полков (Большого, Передового, Правой и Левой рук и Сторожевого) под началом 10 воевод, под которыми «ходили» 38 сотенных голов (соответственно 13, 8, 7 и по 5), а также татар, черемис и «пятигорских черкас». В войско были включены также и два стрелецких прибора – Тимофея Тетерина и Григория Кафтырева. Сравнивая эти данные с полоцким разрядом 1562–1563 гг., можно заключить, что только «русский» компонент конной рати составлял порядка 7–7,5 тыс. бойцов и до 3,5–4 тыс. обозников-кошевых. К московским, новгородским и псковским детям боярским и дворянам необходимо добавить 3 тыс. татар и 1 тыс. стрельцов и, возможно, некоторое количество казаков. В итоге мы выходим на примерную численность русской рати в 12–14 тыс. «сабель» и
183
Подсчитано по: Псковская 3-я летопись. С. 235; Лебедевская летопись. С. 259, 261; Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 170–171; Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. II. Ч. I. М., 1981. С. 17–22; Разрядная книга 1550–1636 гг. Т. I. М., 1975. С. 72–73.
Годом позже опустошать Ливонию отправилась новая рать под водительством воеводы князя С. И. Микулинского со товарищи. В ней также было 5 полков, 10 воевод и 47 «сотенных» голов, а также 5 городовых воевод со своими людьми, татары и «наряд». Проводя аналогии со все тем же Полоцким походом, можно прийти к заключению, что русской поместной конницы с воеводами было порядка 9–10 тыс. (и еще с «лехким кошем с ествою», то есть обозом, их сопровождали около 4–5 тыс. обозной челяди «с юки»). Кроме того, в состав войска вошли примерно 4 тыс. татарских всадников и 1,5–2 тыс. пехоты – стрельцов и казаков, посаженной для скорости перемещений на коней или на сани [184] . И в итоге выходит, что всего с князем Микулинским воевать ливонских немцев отправилось порядка 13–15 тыс. «сабель» и «пищалей», не считая обозников-кошевых.
184
Подсчитано по: Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 176–177; Разрядная книга 1574–1605 гг. Т. II. Ч. I. С. 39–42. Ср.: Разрядная книга 1550–1636 гг. Т. I. С. 79–81. Псковская летопись упоминает еще и черкасских князей, ходивших в этот поход, а Лебедевская уточняет, что они были в Передовом полку (Лебедевская летопись. С. 275; Псковская 3-я летопись. С. 237).
Еще один аналогичный пример из истории той же войны. Зимой 1560 г. в Ливонию вторгается очередное русское войско под началом воеводы князя И. Ф. Мстиславского – 5 полков, наряд, 11 воевод и 54 сотенных головы, не считая татарских мурз [185] . Общую численность воинства Мстиславского, по опыту аналогичных походов того времени, можно определить примерно в 15 тыс. или несколько более «сабель» и «пищалей», не считая кошевых-обозных посохи, обслуживавшей артиллерию.
185
См., например: Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 184–185.
Итак, мы видим, что пятиполковая рать, действовавшая на отдельном направлении, насчитывала в среднем 10–15 тыс., редко больше бойцов (молодинский пример не в счет – князь Воротынский ожидал на «берегу» самого крымского «царя», и «царю» надо было оказать достойный прием и «честь»). Такое войско («большой» разряд) было, если так можно сказать, «стандартной» московской ратью – большая часть выставляемых Иваном Грозным полевых армий имела такую структуру. Но она была довольно громоздка и неповоротлива, будучи обремененной большим обозом и значительным числом «полукомбатантов» и некомбатантов. Поэтому в тех случаях, когда не было необходимости выставлять столь значительное (по тем временам) и дорогостоящее войско, когда нужно было действовать быстро и стремительно, в Разрядном приказе (или сами полевые воеводы) составляли роспись «лехкой» трехполковой рати («малый» разряд).
Естественно, что такое войско имело существенно меньшие размеры, чем рать, отправлявшаяся в поход под предводительством самого государя, или же «стандартная» пятиполковая рать. Расчеты показывают, что, к примеру, отправившаяся в глубокий рейд в Поле летом 1555 г. «лехкая» рать воеводы И. В. Шереметева Большого насчитывала около 1,5 тыс. детей боярских – но отборных, в том числе «кутазников и аргумачников» государева двора, к тому же усиленных казаками и стрельцами. Как следствие, есть все основания предположить, что под началом Шереметева и его товарищей было около 3,5–4 тыс. детей боярских с послужильцами и примерно 1–1,5 тыс. стрельцов и казаков [186] , посаженных на конь, – в сумме 4–5 тыс. «сабель» и «пищалей», а с обозниками-кошевыми – до 7–8 тыс. «едоков».
186
См.: Пенской В. В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. С. 30.
В другом похожем случае зимой 1553 г.
187
Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. I. Ч. III. М., 1978. С. 463–465.
Спустя пять лет, зимой 1558 г., Иван Грозный и его бояре, вынашивая план посадить на крымском столе «своего» «царя», направили в низовья Днепра судовую рать во главе с перешедшим на службу московского государя князем Д. Вишневецким. Ядро этого войска составили рязанские дети боярские, казаки и стрельцы. И когда князь Андрей Курбский позднее писал, что под началом князя Вишневецкого было 5 тыс. ратных людей (до 1 тыс. детей боярских с послужильцами и 3–4 тыс. стрельцов и казаков) [188] , он вряд ли сильно преувеличил их численность. Список голов рати князя [189] , явно скопированный книжником-летописцем из воеводской «отписки», подтверждает его сведения.
188
Курбский А. М. История о делах великого князя московского. С. 98.
189
Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. II. Ч. I. С. 16.
Годом позже трехполковая судовая рать из детей боярских, стрельцов и казаков под началом окольничего Д. Ф. Адашева снова двинулась на Крым по маршруту, проложенному прежде Д. Вишневецким и М. Ржевским, «промышляти на крымскыя улусы». Исходя из списка голов и воевод этого войска [190] , выходит, что под началом Данилы Адашева было около 500–700 детей боярских (и примерно столько же их послужильцев), до 1 тыс. стрельцов и примерно столько же казаков – в сумме 3–4 тыс. «сабель» и «пищалей».
190
Там же. С. 46–47.
И еще один пример, астраханский. Весной 1556 г. Иван Грозный и бояре, узнав об измене астраханского «царя» Дервиш-Али, решили его примерно наказать – чтобы другим было неповадно, а заодно продемонстрировать потенциальным изменникам, что у Москвы длинные руки. С этой целью государь «отпустил» Волгою «в Асторохань голову стрелецкого Ивана Черемисинова с его стрелцы да Михаила Колупаева с казаки, да с вятчаны велел идти Федору Писемскому; да послал государь в прибавку голову ж стрелецкого Тимофея Пухова сына Тетерина с его стрелцы, да с вятчаны Федора Писемьского, да с ними атаманы многие с казаки» [191] . И хотя относительно размеров подчиненного Черемисинову войска в летописях и разрядных записях ничего не сообщается, но можно попытаться представить, сколько примерно было ратных в «судовой» рати, отправившихся вниз по Волге принуждать Дервиш-Али к повиновению. Из приведенной выше цитаты следует, что под началом Ивана Черемисинова оказались по меньшей мере два стрелецких прибора и один казачий, то есть до 1,5 тыс. ратников. К ним стоит добавить вятчан Федора Черемисинова, а их могло быть около 1 тыс. (во всяком случае, для Полоцкого похода шестью годами позже с Вятки должно было выступить против государевых недругов 500 бойцов и еще 25 пищальников, и это было «вполы прежнего наряду» [192] , да и в летописи говорится, что вятчан возглавляли по меньшей мере два атамана). Одним словом, можно полагать, что под началом нашего героя было порядка 2,5 тыс. ратных людей – сила по тем временам немалая, хорошо оснащенная и вооруженная преимущественно огнестрельным оружием.
191
Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, летописью. Т. XIII. С. 266.
192
Баранов К. В. Записная книга Полоцкого похода 1562/ 63 года. С. 123.
Конец ознакомительного фрагмента.