Военное дело Московского государства. От Василия Темного до Михаила Романова. Вторая половина XV – начало XVII в.
Шрифт:
Для начала попробуем прикинуть размер ординарных расходов, понимая под ними в первую очередь денежное жалованье служилым людям всяких чинов (хлебное жалованье, можно предположить, выплачивалось натурой из царских закромов или, позднее, со времен царя Бориса Годунова, за счет так называемой «десятинной пашни»). И здесь мы снова сталкиваемся с определенными противоречиями и неувязками. Прежде всего отметим: что бы там ни писали иностранные наблюдатели о том, что-де московские ратные люди, дети боярские в первую очередь, служат своему государю из чести, довольствуясь малым, однако же из документов следует, что определенное жалованье от казны им все же выплачивалось. На это обстоятельство, кстати, указывал все тот же имперский дипломат и мемуарист барон С. Герберштейн, оставивший весьма подробные и объемистые записи о своем пребывании в загадочной Московии. Он отмечал, что Василий III детей боярских средней руки и тем более бедных «ежегодно принимает к себе и содержит, назначив им жалованье, но не одинаковое. Те, кому он платит в год по шести золотых (в латинском варианте текста использован термин aurei, а в немецком gulden. – В. П.), получают жалованье через два года на третий; те же, кому каждый год дается по двенадцать золотых (что имел в виду Герберштейн, говоря о «золотых», – неясно, можно лишь предположить, что речь шла о рублях, которые тогда на Руси существовали лишь в виде счетной единицы. – В. П.), должны быть без всякой задержки готовы к исполнению любой службы на собственный счет и даже с несколькими лошадьми…» [130] .
130
Герберштейн С. Записки
Размеры этого денежного жалованья (ранжированного в соответствии со статусом сына боярского, его «дородством» и личными заслугами. В «Повести о победах Московского государства» описано такое «ранжирование», учиненное якобы Василием III после взятия Смоленска в 1514 г.: «Разобрав их (смоленских «бояр». – В. П.) на три стати против их чести, и повеле им особной список учинити. От того бо времени уставися чин во граде Смоленске. Егда бысть смотр, первое повеле государь своих государевых дворян града Смоленска по их дворянскому списку кликати: первое – первую статью, потом же – среднюю и потом – меншую. После же дворянсково списку повеле государь земцовский список кликати: 1-е – первую статью, потом же – среднюю и меншую» [131] ) могли достигать весьма существенных сумм. Так, в знаменитой «Боярской книге» 1556 г., книге раздачи денежного жалованья выборным детям боярским, занесенным в список государева полка, служивые, в зависимости от статьи (сохранилась та часть книги, в которой были расписаны дачи жалованья по 11-й – 25-й статьям), получали от 50 рублей до 6, не считая доплат за «передаточных» против Уложения о службе людей. Однако это выборные дети боярские, элита, лучшие из лучших, «кутазники и аргумачники», а провинциальные дети боярские не могли рассчитывать на столь же крупные суммы выплат, хотя определенное государево денежное жалованье им все же полагалось. По мнению исследовавшего этот вопрос М. Г. Кротова, в XVI – начале XVII в. за время своей службы дети боярские сперва, будучи поверстанными на государеву службу, сперва получали небольшой оклад, так называемые «новичные деньги». Затем, по прошествии определенного срока службы после очередного «верстания», они получали новый, повышенный оклад (если заслужили, конечно), «другие деньги» (максимум – 12 рублей). И, наконец, на закате своей карьеры они получали новую прибавку, и эти «свершеные деньги» (не более 14 рублей) получали всю оставшуюся жизнь [132] .
131
Повесть о победах Московского государства. М., 1982. С. 28.
132
См., например: Кротов М. Г. Источники реконструкции десятен XVI–XVII вв. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: Сборник статей. М., 1983. С. 59.
Мы бы осторожно предположили, что повышение положенного жалованья было (на первых порах?) кратно 15 годам (то есть соответствовало принятому в Византии счету лет по индиктам, составлявшим именно 15 лет и отражавшим принятую в поздней Римской, а потом и в Византийской империи практику раз в 15 лет проводить перепись населения). Впрочем, нельзя исключить и того обстоятельства, что соответствующие «верстания» (со временем) проводились и чаще. Так, к примеру, М. Г. Кротов отмечал, что за полстолетия, с 1556 по 1608 г., было проведено не меньше 14 общегосударственных смотров детей боярских [133] , многие из которых, судя по всему, сопровождались пересмотром ставок государева денежного жалованья. Но вот что касается регулярности выплат «первых», «других» и «свершенных» денег – тут остаются вопросы. По причине крайне неудовлетворительного состояния архивов мы не знаем достоверно, насколько регулярно выплачивалось детям боярским государево денежное жалованье. И снова осторожно мы бы предположили, что на первых порах оно носило по отношению к поместным окладам вспомогательный характер, и дети боярские служили изначально «с земли». Однако, по мере дробления вотчин, усиливающегося расхождения между номинальным и реальным поместным окладом и аграрным кризисом, захватывавшим все больше и больше уездов и волостей Русского государства [134] , нести государеву службу «конно, людно и оружно» дети боярские могли все чаще и чаще лишь при условии более или менее регулярной (ежегодной? Во всяком случае, в летописной выписке из царского приговора «з братиею и з бояры» «о кормлениях и о службе» 7064, то есть 1555/56 г. сказано, что государь «бояр же и велмож и всех воинов устроил кормлением, праведными урокы, емуже достоит по отечеству и дородству, а городовым в четвертой год, а иных в третей год денежьным жалованием» [135] ) выплаты им причитающихся от казны денег. Само собой, не стоит забывать также и о разного рода разовых «дачах» и государевом пожаловании за заслуги.
133
Там же. С. 51.
134
О кризисе см., например: Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987. С. 169 и далее.
135
Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, летописью. Т. XIII. С. 268.
В еще большей степени, чем дети боярские, служилые люди «по отечеству», зависели от регулярной выплаты государева денежного (и не только) жалованья служилые люди «по прибору». К ним относились стрельцы, пушкари, служилые казаки, воротники и иные прочие ратные люди «всяких чинов», не вышедшие «породой» и не поверстанные в дети боярские. Не имея земельных дач, они служили, как правило, за денежное и кормовое жалованье (не считая разовых выдач сукна на служилое платье, а также оружия, пороха и свинца). О размерах этого жалованья могут свидетельствовать некоторые сохранившиеся цифры в актах 2-й половины XVI в. и свидетельствах современников. Так, в известном летописном отрывке о создании корпуса стрельцов в 1550 г. молодой Иван Грозный жаловал их своим денежным жалованьем в размере 4 рублей в год [136] . На Соловках монашеская братия, нанимая на службу стрельцов, в первый год обещала платить им сперва 1,5 рубля, а спустя четыре года – уже по 4 рубля человеку, не считая того, что на время несения службы в самом монастыре стрельцы питались с монастырской кухни и получали из монастырской казны оружие и «зелье» [137] . Согласно же Дж. Флетчеру, московские стрельцы получали в год по 7 рублей деньгами и вдобавок к ним по 12 мер ржи и овса (надо полагать, что под мерой имелась в виду четверть, которая составляла тогда 4 пуда ржи или примерно 6 – овса) [138] . Примерно о том же писал и французский авантюрист-наемник на службе Бориса Годунова и Лжедмитрия I Ж. Маржерет. По его свидетельству, стрелецкие «капралы» «императорской гвардии» (надо полагать, пятидесятники и десятники московских стрелецких приказов. – В. П.) ежегодно получали от царской казны до 10 рублей, а рядовые московские стрельцы – 4–5 рублей и еще по 12 четвертей ржи и ячменя (скорее всего, речь шла все же не о ячмене, а об овсе. – В. П.) [139] .
136
Русский
137
Приходно-расходные книги Соловецкого монастыря 1571–1600 гг. М.; СПб., 2013. С. 186, 221, 226.
138
Флетчер Дж. О государстве Русском. С. 79.
139
Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. М., 1982. С. 172.
Это жалованье выплачивалось им обычно частями, раз в полгода («жалованье имати годом на два срока») или же ежегодно (например, летом, на Петрово заговейно, то есть в июне, или в октябре, на Покрова Святой Богородицы) [140] . Кстати, порядок выплаты жалованья был строго регламентирован во избежание злоупотреблений и воровства. Так, в 1549 г. Иван IV наказывал сыну боярскому Ивану Голохвастову, отправленному в Козельск с казной для раздачи кормового жалованья служилым татарам, чтобы сын боярский, прибыв на место, «тех татар по списку пересмотрил и людей их по имяном переписал, сколко с ними их людей и их лошадей», после чего раздал бы жалованье, «а розход бы еси тем денгам велел писати у собя сыну боярскому, да те бы еси книги татарского розходу, приехав в Москву, отдал диаку нашему Постнику Путятину» [141] .
140
См., например: Досифей, архимандрит. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. Ч. 1. М., 1853. С. 87–88.
141
Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века. Т. I. С. 51.
Вместе с тем необходимо упомянуть еще и о наемниках, которые пусть и в небольшом числе, но водились на службе у московита. Начало практике привлечения иностранцев на русскую службу положил Иван III, при котором в России осело немало иностранных технических специалистов – пушечных дел мастеров, инженеров-фортификаторов и других. При Василии III практика привлечения иноземцев на службу существенно расширилась – наемники, пешие и конные, участвовали в составе ратей Василия III в войне с Великим княжеством Литовским в 1512–1522 гг., а часть из них осталась на постоянной службе и после окончания войны (для них была возведена под Москвой специальная слобода [142] ).
142
См.: Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. С. 245, 293.
Сын Василия Иван продолжил эту практику, особенно на завершающем этапе Войны за ливонское наследство. Правда, наемники, по преимуществу поляки и выходцы из Великого княжества Литовского, составляли меньшую часть московского войска. Тот же Флетчер писал, что при Федоре Иоанновиче списочный состав русского войска составлял более 90 тыс. пеших и конных, тогда наемников, с оружием в руках служивших московскому государю, насчитывалось тогда немногим больше 4 тыс [143] . И поскольку поместными окладами служилых иноземцев тогда старались не жаловать, то главным источником их существования оставалось государево денное и кормовое жалованье.
143
Флетчер Дж. О государстве Русском. С. 79.
О размерах этого жалованья в конце правления Ивана Грозного можно судить по царской грамоте, датированной июлем 1582 г. Согласно ей, расквартированные в Коломне «литовские люди» (всего 91 человек и еще 47 «служебников» – слуг или пахолков) рот ротмистров Т. Севрюцкого и М. Мизина должны были получить «на корм» «против прежнего вполы» (то есть половинное жалованье – не потому ли, что на южном фронтире было в это время спокойно? – В. П.) почти 40 рублей. И это половинное месячное жалованье составляло самим ротмистрам по алтыну (3 копейки) в день, «товарищам их, в первой статье по четыре деньги на день человеку (то есть по 2 копейки. – В. П.), другой статье по получетверте денге человеку на день (то есть по 3,5 деньги. – В. П.), третьей статье по три денги человеку на день, четвертой статье по полутретье денге человеку на день, пятой статье по две денги человеку на день, а служебником их по полуторе денге человеку на день…» [144] .
144
Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века. Т. I. С. 75.
Попробуем, исходя из этих цифр, прикинуть нижнюю планку ординарных расходов, имея в виду ежегодные выплаты денежного жалованья служилым людям всех чинов, исходя из сохранившихся в актовых материалах сведениях о размерах выплат и их регулярности (примем за аксиому установившийся во второй половине правления Ивана Грозного ежегодный характер выплат – не только стрельцам и пушкарям, но и детям боярским, которым без денежного государева жалованья было все сложнее «подняться» на службу).
Проще рассчитать стоимость «кормовых» денег, полагавшихся наемникам. Взяв за основу роспись жалованья людям ротмистров Т. Севрюцкого и М. Мизина, мы выходим на цифру около 14–15 тыс. рублей (и это, напомним, половинное жалованье) в год. Еще около 80–90 тыс. рублей (если брать за основу приведенные Дж. Флетчером цифры) уйдет на жалованье стрельцам, а если взять казаков, пушкарей, затинщиков и пр., то сумма потребных на выплату им государева денежного жалованья средств легко перевалит за 100 тыс. рублей. Еще около 100 тыс. (95 тыс., согласно Флетчеру, и из его рассказа следует, что это половинное жалованье) рублей уйдет на выплаты детям боярским. Однако нам эта сумма представляется, скорее всего, заниженной. В том же Полоцком походе 1562–1563 гг. участвовало около 18 тыс. детей боярских, и это явно не все служивые, занесенные в соответствующие списки Разрядного приказа. И если предположить, что они получали, как новгородский помещик Семен Пестриков в 1556 г., «по шти рублев» государева денежного жалованья, то и тогда выходит в год более 100 тыс. рублей. Детей же боярских было, вне всякого сомнения, существенно больше 18 тыс., и оклады у них были также в среднем явно не 6 рублей. Поэтому, если мы посчитаем, что на выплаты служилым людям «по отечеству» казна ежегодно расходовала порядка 250–300 тыс. рублей, то вряд ли мы сильно погрешим против истины. И общая сумма ежегодных ординарных военных расходов (только денежное жалованье служилым людям) в 350–400 тыс. рублей в мирное (относительно, конечно) время вовсе не выглядит чрезмерной. Скорее наоборот, это как раз и будет та самая нижняя планка этих расходов, которые на деле были, видимо, выше.
Прикинув приблизительно минимальный размер ординарных расходов (подчеркнем, что речь шла только о денежных выплатах служилым людям), попробуем рассчитать размеры экстраординарных, понимая под ними в первую очередь расходы на проведение одной кампании или крупного военного предприятия. Можно ли сделать такие расчеты? Пожалуй, на этот вопрос мы ответим утвердительно, хотя, конечно, наши расчеты будут иметь достаточно приблизительный характер и, касаясь преимущественно затрат из государевой казны, денежных и натуральных, покажут опять же вероятную нижнюю планку расходов. Сохранилось несколько достаточно подробных походных росписей 2-й половины XVI в. – «разряды» Полоцкого похода 1562–1563 гг., Молодинской кампании 1572 г. и Ливонского похода Ивана Грозного 1577 г. Взяв за основу сведения, что сохранились в разрядных книгах относительно последнего похода, и попробуем рассчитать, во что обошлось казне Ивана Грозного его «бранная лютость», обращенная против непонятливых ливонских «немцев».