Воин Пустоши
Шрифт:
Тим поднял пистолет, и пуля пробила выпуклый панцирь. Отскочив, краб завалился набок. Сородичи его семенили, аккуратно обходя вожака. Тот задергался, брыкнул тонкими ножками, встал и пошел дальше. Белорус, тихо выругавшись, снова выстрелил.
Пули дырявили панцири пустынных крабов, но не убивали и не лишали боевого задора. Хотя поначалу твари двигались вяло, еще не отойдя после дневной спячки, но с каждым шагом становились все энергичней.
— Так, мне это надело! — Тим потянул из-за спины «хорек». — Не хотите по-хорошему, так старина Белорус будет с вами по-плохому!
Туран поставил канистру на ил и поднял винчестер. Крабы остановились, словно их испугали угрозы рыжего. И вдруг засеменили назад к месту лежки. Раненые бежали последними, хромали, сталкивались на бегу, сухо стуча панцирями.
— Что это с ними? — удивился Туран.
— Давайте бензин переливать, потом на воздухе все обсудим, — отрезал Ставридес. — Ночью тут еще опаснее. А Макс там одна… нужно было ей сказать, чтобы стравила немного трос.
— А вдруг она потом не смогла бы опустить «Крафт» обратно? — возразил Тим. — С этими ее тонкими пальчиками… Как представлю себе, что она ими пытается провернуть лебедку…
— В общем, не будем время терять, — заключил бородач. — Не нравится мне, как эти твари отсюда сбежали. Что их напугало?
Понимая, что спутники говорят все это, чтобы заглушить тревогу, Туран подхватил канистру и заспешил к грузовику. Крабы, суматошно орудуя клешнями и лапками, закапывались обратно в ил.
Ставро скинул рюкзак, потянул оттуда шланг и велел:
— Рыжий, наблюдай. По-моему, тебе подсунули фальшивый кохар, так что осторожно. Крабов он не отпугнул.
Ставро и Туран, скрутив крышки с канистр, склонились над бензобаком. Откуда-то сбоку пахнуло влажным теплом. После захода солнца быстро холодало, иловая корка остывала, и порыв сырого ветерка оказался неожиданным. Да к тому же этот запах… резкий, кисловатый. Защипало в носу, Туран поднял голову и увидел, что неподалеку парит громадный силуэт — вверху округлый, будто купол, а ниже, у иловой корки, состоящий, будто из струй дыма. Там что-то перетекало, смещалось, извивалось… Гора мрака наползала на брошенный самоход, грозя накрыть его целиком, окутать и поглотить.
Белорус закричал, увидев плывущую к ним громаду. Вспышки пистолетных выстрелов разорвали сумрак. Ставро крикнул:
— Берегись! Это…
Остаток фразы потонул в разрыве гранаты — Тим выстрелил из «хорька».
— …Медуза! — вынырнул из грохота голос Ставридеса.
Снова взорвалась граната, за ней третья. Чудовище не меняло курса и скорости; вспышки взрывов озаряли полупрозрачное тулово — слишком огромное, чтобы гранаты могли помешать его движению.
Туран попятился. Мимо пробежал Белорус. Ставро куда-то исчез, и Туран как-то неожиданно остался один. Из темноты, чавкая и хлюпая, наползала шевелящаяся масса, от нее несло кислым спертым духом. Он побежал, а медуза накрыла грузовик. Впереди маячил «Крафт» — но туда бежать нельзя, вдруг понял он, чудовище может полететь следом и атаковать термоплан!
Он повернул вокруг холма. Под ботинками трещала иловая корка, ломалась, обнажая рыхлый слой.
Что-то дернулось под ногами, какая-то мелкая тварь извернулась, выскользнув из-под Турана, он споткнулся и упал. Медленно, величаво над холмом выпячивался округлый бок медузы. Тени пробегали по его краю, внутри что-то мерцало, в глубине студенистой туши виднелись темные сгустки и пятна света. Туран перевернулся, нащупывая винчестер — хотя, что сделают пули этому монстру? Медуза двигалась неспешно, бегущий человек мог бы обогнать ее, но не убегать же по пустыне вечно? Рано или поздно она настигнет жертву.
Пальцы сомкнулись на стволе… нет, слишком тонкое это для ствола.
Решение пришло внезапно. Вскочив, Туран заорал:
– Ты! Эй, ко мне! Я здесь, попробуй поймать!
Конечно, у медузы не было ушей, но она могла ощущать вибрации воздуха или что-то в этом роде… так или иначе, чудовище изменило направление полета, свернуло к Турану. Он бросился бежать, чтобы выиграть хоть немного времени, сжимая гравипушку, которую достал из-за ремня. Пальцы сами нашли знакомый рельеф на ее поверхности, оставалось только нажать. «Давай, не подведи, ты можешь!» — мысленно повторял он. Почему-то ему казалось: очень важно, чтобы эта вещь — или, возможно, это существо — поняло его, осознало, что ему доверяют и на него надеются.
Оглянувшись на бегу, Туран понял, что медуза летит быстрее. Он бежал обратно к грузовику, под ногами трещал и хрустел ил. Затылок обдало влажным теплым воздухом, запахло кислятиной. Поднажав, Туран втянул голову в плечи. Где-то неподалеку закричал Белорус, вновь зазвучали выстрелы.
Вот он, грузовик! Туран сдавил гравипушку. Из раструба полилось свечение — в темноте оно показалось ярче, чем прежде. Конус уперся в раму, сваренную из массивных двутавров, по нему побежали световые кольца… Медленно, аккуратно, чтобы не выпустить добычу из захвата, Туран повел пушкой вверх. Грузовик, тяжело заскрипев, оторвался от земли. На голову посыпалась труха и ржавчина, хлопнула помятая дверца кабины. Потом кольца свечения, что ползли внутри исходящего из прибора туманного конуса, отразились в дрожащем боку медузы. Грузовик качнулся, когда Туран перестал двигать гравипушкой, мотнулся дальше по инерции, но конус излучения удержал его. Где-то совсем рядом, едва ли не под ногами, гравитационная отдача проламывала ил, который громко поскрипывал и трещал — ведь теперь, когда Туран задрал раструб к небу, другой конец устройства обратился к земле. Серебристое вещество клокотало внутри колбы. Медуза приближалась. Еще немного…
Он распрямил пальцы правой руки, и груда ржавчины рухнула на студенистый купол. Туран рванулся вверх по склону. Раздался жирный чавкающий звук. Придавленная медуза нырнула к земле, растеклась по иловой корке, взломала слежавшийся слой… Наружный покров монстра только казался хрупким, но порвался не сразу. Лишь когда грузовик основательно вдавился в нее, чудовище с оглушительным хлопком лопнуло. Во все стороны полетели жирные слизкие клочья и большие, размером с кулак, брызги ядовитого желе, составлявшего тело пустынной хищницы. Туран подбегал к вершине, когда у подножия холма стали с гулкими хлопками валиться ошметки. Где-то в темноте завопил Белорус — кажется, в него угодили жгучие брызги. Грузовик со скрежетом повалился на грунт. Туран не видел ничего в наступившей тьме, только по звукам угадывал, что происходит.
Тяжело дыша, он сел на ил и положил гравипушку на колени. В темноте вспыхнул узкий луч фонарика, затарил вокруг. Ставро позвал:
– Тур! Туран!
— Я здесь!
Он встал и побрел с холма, но не по той стороне, на которую выплеснулось нутро раздавленной медузы. Обогнул яму, оставленную ржавым остовом самохода, и пошел на свет. Рядом со Ставро маячила фигура Тима Белоруса, он вовсю жаловался, что его обрызгало ядом, и показывал руку. В свете фонарика на рукаве виднелись темные пятна.
— Если ты к тому, чтобы не нести канистру, то не выйдет, — оборвал его причитания бородач. — Тур — молодец, покончил с этой гадиной.
— Я потерял винчестер. Посвети, Ставро, попробую найти. Понимаешь, я вдруг догадался, что эта штука — оружие, — Туран поднял гравипушку. — Не инструмент, а оружие.
— Тоже мне открытие! — не смолчал Белорус. — Да в нашем мире любая вещь становится оружием! Тебе бы поговорить на этот счет с агентами Меха-Корпа, так они многое расскажут!
Под разглагольствования Белоруса нашли винчестер и вернулись к месту, где бросили канистры. О яде медузы рыжий больше не вспоминал, должно быть, его обрызгало не содержимым стрекательных желез, а каплями студенистой массы, и он больше испугался, чем пострадал. Ставро вручил Белорусу фонарь и велел осматриваться. Теперь, когда медузы нет, могут пожаловать хищники помельче.