Воин-Тигр

Гиббинс Дэвид

–  Я бы предпочел сейчас оказаться в Долине Царей, - фыркнул Хибермейер.

–  После разговора с Костасом у меня не выходит из головы еще одна неудача римской армии, - продолжал Джек.
– Императоры тоже про нее не забывали. Я имею в виду разгром легионов Вара в Тевтобургском лесу.

Хибермейер остановился.

–  В детстве я пытался отыскать место этой битвы - наша семья снимала неподалеку, в Оснабрюке, летний домик. Именно тогда у меня и появился вкус к археологии.

Прикрыв глаза от солнца, Джек взглянул на Костаса.

–  В то время римляне пытались установить власть в Германии. Слава Августа гремела повсей империи. Казалось, его возможности безграничны. А потом стряслась беда. Опыта у Вара было не больше, чем у Красса, но он завел целых три легиона в неизведанные земли. Там на них напали германцы и перебили по меньшей мере двадцать тысяч римских солдат.

–  К чему ты клонишь?
– спросил Хибермейер и зашагал дальше.

–  После смерти Августа дела в Беренике стали приходить в упадок, и это довольно странно, учитывая общий расцвет древнеримской экономики. Как если бы британское правительство ни с того ни с сего забросило бы Ост-Индскую компанию в конце восемнадцатого века, когда из ничего сколачивались огромные состояния.

–  Трагедия в Тевтобурге застопорила рост империи, - произнесла Хибермейер.
– Римская волна разбилась о Рейн. Август чуть не сошел с ума, оплакивая свои легионы.

Джек кивнул.

–  Не исключено, что ему пришлось в корне пересмотреть ситуацию. Он обратил взор на Восток - Аравию, Индию и другие дальние земли, которые только и ждали римского меча. И сказал себе "нет". Империя уже и без того разрослась. Еще одного поражения Рим не мог себе позволить. А цена проигрыша была неизмерима.

–  И не тольк в военном смысле, - заметил Костас.

–  Поясни.

–  В морскую торговлю ведь вкладывались огромные деньги, верно? Целые корабли, набитые золотом и серебром. Следовательно, потянуть такую ношу могли только самые богатые инвесторы, включая и самого императора. Каковы были шансы, что корабль благополучно вернется домой, - один к трем, один к четырем? При неудачном раскладе император несет огромные убытки - и заметьте, речь идет о его собственной казне. А вдобавок к торговым неурядицам - утрата легионов. Слишком много всего и сразу. И тогда Август перекрывает индийскому направлению кислород.

Джек остановился.

–  А знаешь, чертовски дельная мысль!

–  Отаю за банку холодного пива, - буркнул Костас, утирая лоб.

–  Если найдешь где-нибудь поблизости корабль, груженный императорским золотом, то я, может быть, тебе и поверю, - фыркнул Хибермейер, с прежним упорством карабкаясь по косогору. Костас вопросительно посмотрел на Джека. Тот лишь довольно улыбнулся и двинулся дальше.

–  Кстати, о кораблях… Спасибо за наводку, Морис, - нарочито громко сказал Джек.

–  Что-что?

–  Помнишь, ты высылал мне перевод папируса из коптосского архива? О крушении элефантегоса…

–  Ах да, припоминаю.

–  Так вот, мы его нашли.

–  Угу, хорошо.

–  Мы нашли элефантегос.

–  Да? Хорошо-хорошо.

Хибермейер, явно погруженный в какие-то свои мысли, помедлил, с глубокомысленным видом кивнул и продолжил восхождение. Вдруг через несколько шагов он встал как вкопанный и с открытым ртом уставился на Джека. Прибывшие обменялись многозначительными взглядами и двинулись дальше. Нагнав их у края очередного котлована, немец сразу вышел из ступора и принялся махать студентам и рабочим-египтянам, столпившимся под брезентовым навесом в углу. От группы отделилась смуглолицая женщина в широкополой шляпе, полностью скрывавшей волосы. Проворно выбравшись из траншеи, она подошла к Хибермейеру и тихо заговорила с ним по-немецки. Он снова кивнул и повернулся к Джеку:

–  Помнишь Айшу? Мы с ней работали на раскопках в том фаюмском некрополе.⁶ Сейчас она там главная по мумиям, но я вызвал ее сюда, как только начали попадаться находки вроде той, которую вы сейчас увидите.

–  Поздравляю с получением докторской степени.
– Джек с теплом пожал женщине руку.

–  И местом замдира в Александрийском институте, - добавил Костас.

–  Нужно же кому-то присматривать за Морисом, - отозвалась она.

Джек подавил улыбку. Два года назад Айша была лишь аспиранткой Хибермейера, хоть и самой способной. Прирожденные способности к полевой археологии позволяли ей с завидным терпением заниматься самыми деликатными раскопками. Она могла часами препарировать какой-нибудь обрывок савана, который в считанные минуты вывел бы Мориса из себя. В ней не чувствовалось и тени раболепия перед начальником, лишь уверенный контроль над ситуацией. Айша казалась полной противоположностью Хибермейеру, но с ней его высокопарность никогда не давала о себе знать. Джек оценивающе взглянул на них двоих и тут же отмел неосторожную мысль. Исключено. Морис не позволил бы себе отвлекаться от работы.

–  Наверное, вы скучате по Нью-Йорку, - предположил Костас.
– Я стараюсь почаще там бывать.

–  Закончив Колумбийский университет, я не стала продавать квартиру, - сказала Айша.
– Как только завершиться сезон раскопок, возьму творческий отпуск и вернусь в Нью-Йорк. В этой квартире мы с опекунами Ребекки организовали ее первую встречу с Джеком. Весной они там вместе жили.

–  Еще раз спасибо за все, Айша, - улыбнулся ей Джек.
– А вы знаете, что она на "Сиквесте II"?

–  Разумеется. Утром она прислала мне электронное письмо - детальный отчет о сомнительных шуточках вашего друга.

–  Как будете в Куинсе, передавайте привет моему парикмахеру Антонио, - задумчиво проговорил Костас.
– У него заведение на углу Четырнадцатой и Двадцать второй. Он стриг меня все десять лет, что я ходил в школу. Пять баксов за раз. Это он сбрил мою первую щетину и научил меня всему, что я теперь знаю.

–  Обязательно, Костас, - закатила глаза Айша.
– Запишусь к нему на стрижку.

–  А записываться не обязательно. Ему достаточно увидеть клиента на пороге.

Джек рассмеялся, но тут же умолк, увидев, что Хибермейер нетерпеливо топает ногой.

–  Ладно, Морис, что у тебя там?

Хибермейер кивнул Айше, и та подвела гостей к краю траншеи.

–  Перед вами древнеримская вилла, - начала она.
– Точнее, ее местная разновидность. Владелец старался использовать лучшие материалы, какие мог достать, и не жалел средств. На стены пошли блоки их ископаемого коралла, здесь это главный строительный материал. Снаружи они облицованы гипсовыми плитами; по всей вероятности, их доставили от Нила на верблюдах. Те маленькие колонны выточены из серого египетского гранита - его добывают в горах на северо-востоке отсюда. И что самое замечательно, пол, вопреки всем римским обычаям, сделан из отполированной древесины - южно-индийского тика. Доски напилиил из разобранного шпангоута.