Воин-Тигр

Гиббинс Дэвид

–  Но… - начал за него Костас.

–  Едва ли кто-то стал бы доверять военнопленному роль пограничника. И зачем ему делать надписи? Однажды утром мы с Катей прогуливались у стен Мерва и решили устроить мозговой штурм. Результатом стала новая гипотеза. Фраза из "Перипла" лишь придает ей веса.

–  Слушаем тебя, Джек.

–  В эпоху Красса почти все легионы создавались с видами на конкретную кампанию; по прошествии шести лет их обычно расформировывали. До нас дошли крайне скудные сведения об их номерах и названиях. Возможно, отдельные номера использовались неоднократно. О битве при Каррах рассказывают два основных источника, Плутарх и Дион Кассий, однако названий поверженных легионов у них не приводится. С другой стороны, некоторые легионы приобрели к тому времени легендарный статус - прежде всего те, с которыми Юлий Цезарь прошел через Галлию и Британию. Часть из них впоследствии стала красой и гордостью уже имперской армии: Август чтил в них память о Цезаре. Седьмой "Клавдия", Восьмой "Августа", Десятый "Гемина"…

–  Ты хочешь сказать, Пятнадцатый входил в их число?

–  В эпоху Красса почти все легионы создавалис с видами на конкретную кампанию; по прошествии шести лет их обычно расформировывали. До нас дошли крайне скудные сведения об их номерах и названиях. Возможно, отдельные номера испольщовались неоднократно. О битве при Каррах рассказывают два основных источника, Плутарх и Дион Кассий, однако названий поверженных легионов у них не приводится. С другой стороны, некоторые легионы приобрели к тому времени легендарный статус - прежде всего те, с которыми Юлий Цезарь прошел через Галлию и Британию. Часть из них впоследствии стала красой и гордостью уже имперской армии: Август чтил в них память о Цезаре. Седьмой "Клавдия, Восьмой "Августа", Десятый "Гемина"…

–  Ты хочешь сказать, Пятнадцатый входил в их число?

–  "Аполлинарис" возник в сорок первом году до нашей эры, не забывайте. После смерти Цезаря прошло всего три года. Молодой Октавиан, стремясь упочить свои позиции, с жадностью хватался за все, что напоминало о его прославленном предшественнике. По уверениям историков, в сражении при Каррах участвовало десять сотен конников, закаленны в кампаниях Цезаря. Почему бы там не оказаться и одному из этих легионов? Нам думаеться, "Аполлинарис" был не просто сформирован в 41 году, а сформирован заново. Октавиан намеренно вернул к жизни один из знаменитых легионов Цезаря, по вине Красса с позором разгромленный. Таким шагом император продемонстрировал бы уверенность в своих силах и одновременно почтение к славному прошлому Рима. Это вполне в его духе.

–  Вот только узникам Мерва никакой славы не досталост бы, - заметил Костас.
– Словно их и не существовало.

–  Их время все равно ушло, - отозвался Хибермейер.
– Даже если бы люди узнали, что поражение целиком на совести Красса, у выживших уже не оставалось поводов уважать себя. Им было бы проще без оглядки двинуться вперед, чтобы достойно встретить смерть и воссоединиться с товарищами в Элизиуме.

–  По-вашему выходит, что один из них по пути на восток не погнушался высечь на камне название своего легиона, - напомнил Костас.

–  Тех, кто еще не погиб, оно по-прежнему связывало в единое целое, пускай штандарты исчезли без следа.

–  Значит, они по-прежнему были верны Риму?

–  Они бились за себя и за братьев по оружию, как и любые другие воины. В положении гражданина-слдата, в своих мирских профессиях они видели предмет особой гордости. Для них было честью сражаться за полководца, если он вызывал у них уважение, становился одним из них, primus inter pares.¹¹ Они бились за Цезаря, за свои семью. А вот стали бы воевать за империю - вопрос совсем другой.

–  Ну а как насчет легиона?
– полюбопытствовал Костас.

–  Легион считался святыней, - ответил Хибермейер.
– Здесь их преданность не знала границ, распространяясь и на более мелкие подразделения - когорту, центурию, даже контуберний, то есть группу из десяти - двенадцати человек, именовавших друг друга не иначе как братьями, frater.

–  Значит, лишиться священного орла - это не слишком здорово?
– подала голос Ребекка.

–  Хуже не придумаешь. Проиграть битву еще можно, на Красса им было плевать. Но штандарты!.. Легион без орла - это мертвый легион, ему нечего делать в Риме. У его солдат больше нет семей.

–  Как думаешь, не они ли и прищучили Красса?
– спросил Костас.

–  Ввязавшись в эту битву, Красс подписал себе смертный приговор. Наверное, они бы предпочли формулировку "принудительное самоубийство".

–  Если этим людям в самом деле удалось выжить и совершить побег, то их выносливости можно позавидовать, - проговорила Айша.

–  Такие всегда находятся, - согласился Джек.- Кому-то везет избежать казни, выдержать все избиения и пытки, сохранив волю к жизни. Некоторые из легионеров Красса поступили на службу за пять лет до Карр и под предводительством Цезаря воевали в Галлии. пускай они звались гражданами-солдатами, но столь безжалостных убийц наш мир порождал нечасто. Легионеры убивали мечом, копиьем и голыми руками.

–  А ведь с гибелью легиона их уже ничего не сдерживало, не ограничивало, - сказал Костас.

Джек опять кивнул:

–  Многие солдаты республики прошли больше заварушек, чем иные легионеры имперских времен. Само понятие мирной жизни, гражданской профессии стало для них мифом. Если ты всю жизнь убивал, то в какой миг нужно остановиться? Когда - и если - настанет урочный час, как тебе из солдата вновь превратиться в гражданина?

–  Проблема стара, как мир, - вымолвил Хибермейер.

–  Если они и вправду сбежали, то на протяжении всего Великого шелкового пути должны были разнестись слухи, - продолжил Джек.
– Разбойников в тех местах хватало, но слава римлян опережала их и там. С ними никто не захотел бы встретиться на узкой дорожке.

–  Так что же насчет Шелкового пути?
– поинтересовался Костас.
– Встречаются ли еще какие-нибудь надписи?

–  В последние месяцы Катя пропадает в горах и ущельях Центральной Азии, ищет. В тех краях еще много неисследованного.

–  И разбойников, по старинке, - вставил Хибермейер.

–  Помнится, Катя знает, как обращаться с "калашниковым", - пробормотал Костас.

Джек снова открыл блокнот.

–  Несколько месяцев назад ее поиски увенчались успехом - в городке Чолпон-Ата, что на западном берегу озера Иссык-Куль в Кыргызстане. Он лежит далеко к востоку от места, где был найден камень с надписью на латыни, но тоже на Великом шелковом пути. Там начинаются отроги Тань-Шаня, а через расположнный поблизости перевал можно пробраться в пустыню Такла-Макан и далее в Китай. Археологов эти места привлекают уже много лет - на каменистых пустошах Чолпон-Аты разбросаны сотни, если не тысячи, петроглифов: резных наскальных изображений горных козлов и других зверей, охотников. Большую часть оставили кочевники-скифы, однако бывали там и торговцы - те, кто возвращался с запада живым. Передохнув на берегу озера, они садились на лодки и продолжали путешествие в Китай.