Воин-Тигр

Гиббинс Дэвид

–  Мама послала мне такую же, еще когда я о тебе и не слышала. Помнится, в первой главе речь идет о Платоне, греческом философе. Атлантида - тоже одна из современных легенд, но в ней есть доля истины.

–  То есть ты предлагаешь нам отправиться на поиски Шангри-Ла?
– с сотнением проговорил Хибермейер.

Ребекка вновь покачала головой и продемонстрировала всем небольшую статуэтку китайского воина, которую Джек использовал вместо пресс-папье.

–  На самом деле я думала вот об этом.

–  Ой-ой-ой, - пробормотал Костас.
– кажется, семейство Ховардов сейчас нас порадует нелинейным мышлением.

–  Помнишь, папа, когда мы прилетели из Нью-Йорка в Лондон, ты повел меня на выставку терракотовых воинов?
– Едва не задыхаясь от волнения, она взглянула на Айшу.
– Такое надо видеть! Этот парень, Первый император, решил взять с собой на тот свет все-все, в буквальном смысле все, и устроил себе гробницу размером с египетскую пирамиду. Представляете, ее еще даже не вскрыли! На ее сущность намекают лишь несколько древних источников. Это полная модель Вселенной - с реками из ртути и даже небесами, вместо звезд - драгоценные камни. А вокруг захоронены тысячи статуй воинов в натуральную величину, только их-то полка и раскопали. Ничего круче в жизни не видела.

Хибермейер стал барабанить пальцами по столу.

–  К чему ты ведешь, Ребекка?

–  Думаю, все это ради бессмертия.

–  Так ради него гробницы обычно и строят, - ответил археолог, не переставая постукивать костяшками.
– Люди готовились к загробной жизни.

–  Я не про загробную жизнь, а именно про бессмертие, - буркнула девушка.
– Первый император на нем точно помешался. Не забыл, пап? На выставке рассказывали, что он выслал грандиозную экспедицию на поиски сказочного архипелага в Тихом океане - Островов Бессмертных. Я еще спросила, а не пытался ли их найти ты сам.

Костас принялся с мечтательнымвыражением мурлыкать тему из старого телешоу про Гавайи.

–  Кажется, я знаю, где их искать.

Ребекка состроила огорченную мину:

–  Вы просто не хотите меня слушать.

Джек посмотрел на статуэтку.

–  У древних китайцев представления о загробной жизни сближались с понятием бессмертия. После смерти человек не попадает на небеса, как нам привычно думать, а остается в своего рода параллельной вселенной, отражающей реальный мир. Первый император Китая, Шихуанди, жил в третьем веке до нашей эры. После богатств, которыми он обладал на земле, небесам было нечего ему предложить. Вот в чем суть терракотовой армии: это слепок с войск, что подчинялись ему в смертной жизни.

Притихшая Ребекка опустила глаза, поигрывая пальцами. Айша подалась к ней.

–  Я уловила твою мысль. Ведь все дело в очаровании Востока, правда? По-твоему, ему-то Ховард и поддался? Одни мечтали о неведомых сказочных долинах, затерянных королевствах вроде Шангри-Ла, где счастливцев ждет вечная жизнь в земном раю. Для других в тех краях скрывался секрет бессмертия, величайших из соблазнов в человеческой истории.

–  Ну а что насчет наших друзей-легионеров?
– спросил Костас.
– Неужели и они к этому стремились? Мне казалось, их интересовала лишь достойная смерть и встреча с погибшими товарищами в Элизиуме.

–  На Великом шелковом пути римлян могли посещать мысли, что они уже очутились в стране теней и мертвые шагают бок о бок с ними, - откликнулся Джек.
– И все же они не умерли, а недооценивать силу человеческих желаний не стоит. Для тех, кто по-прежнему мечтал вернуться в Рим, в бессмертии могла открыться последняя надежда.

–  Но откуда им было знать, что впереди?
– прошептала Айша.
– Что влекло их вперед?

–  Я как раз к этому подходила, - сказала Ребекка.
– Если помните, гробница Первого императора находилась точно в конце Великого шелкового пути. Как и теперь, она ломилась от сокровищ. Если некие купцы поведали автору "Перипла" о римлянах, сбежавших из Парфии на восток, то другие вполне могли рассказать легионерам о легендарном некрополе Первого императора. Какой-нибудь торговец мог поделиться с ними подобной историей, чтобы спасти себе жизнь.

–  Кажется, мы слишком увлеклись мистикой, - заметил Костас, потирая подбородок.

–  Что ты хочешь сказать?

–  Допустим, по сути ты и права, но вдруг их привлекали не мистические тайны, а старые добрые сокровища?

–  Папа говорит, ты насчет него заблуждаешься: он археолог, а не охотник за кладами.

–  Если я вижу слона, то называю его слоном, и никак иначе.
– Костас поднялся со стула.
– Нужно подготовить к спуску "Зодиак". А вообще я не шутил. Гавайи - райское местечко. Особенно западное побережье острова Кауаи… Сразу за Ханалеем есть красивый пляж с раскидистыми пальмами и замечательным баром…

–  Еще папа говорит, что тебе лишь бы на пляже поваляться, - выдала Ребекка.

–  Теперь ты знаешь, почему меня туда тянет.

Джек взглянул на дочь:

–  Продолжай читать дневник Джона Говарда. Вдруг я что-то упустил… И кстати, у тебя очень цепкий ум. Может быть, мы примем тебя в нашу команду. Нужно только научиться подводному плаванию

–  Это уже дело решенное, Джек, - откликнулся Костас.
– На следующей неделе у нас тренировки на Кауаи.

–  Учитывай, что она может и передумать, - проронил Джек.
– Если, скажем, ей предложат поуправлять вертолетом…

–  Для дяди Костаса я на все готова, - отрезала Ребекка, помахав им учебником по водолазному делу, и вслед за Айшей и Хибермейером покинула каюту.

Джек серьезно посмотрел на Костаса.

–  Я вымотался как собака, но все равно уже не терпится…

Он кивнул в сторону кровати, где стояли походные ботинки и лежала стопка одежды защитных цветов. Сверху покоился плечевой ремень и кобура, из которой высовывалась рукоять полуавтоматической "Беретты-92".

–  Давненько я так не выряжался.

–  Слишком давно, Джек. Нам лучше не терять формы.

На Джека вдруг накатила веселось. Двадцать четыре часа назад он впервые увидел черепки с текстом "Перипла", и это были незабываемые сутки. Его до сих пор будоражило. Им удалось приблизиться к разгадке истории из далекого прошлого, чуть распутать сетку из вероятностей и связей. В мозгу у него уже начинали проявляться разрозненные образы, и они подсказывали ему, что чутье его не обманывает. Вот грубые обветренные лица - лица римлян… вот солнце поблескивает на обагренном кровью клинке… кружатся снежные вихри… А вот образ воина, что никак не желает выходить из головы. Он обернулся и посмотрел на фотографии на стене - поблекшие снимки британского офицера, его жены и ребенка. У Джека появилось чувство, словно он вот-вот шагнет в их мир и отправится вслед за предком навстречу тьме - в место, где жаждал побывать всю сознательную жизнь. Собравшись с духом, он сгреб с кровати кобуру и взглянул на Костаса: