Воины столетия. Дар
Шрифт:
— И я на тебя.
— Блин, Ящик. Ты меня извини, но нет. Всё.
— Ты злая, — Ярослав водрузил голову мне на плечо. — Умная и злая.
— Убери руку с моей ноги, бестолочь.
— Ну, одно свидание, а?
И тут сзади прозвучал голос.
— Тебе сказали — отвянь. Недоступно?
Ящик вскинул голову, мы недоуменно посмотрели друг на друга, а потом, как по команде, обернулись.
Сашка прошел мимо нас и положил свой листок на учительский стол.
— Ээээ, ты что-то сказал? — не без раздражения поинтересовался Ящик.
— До тебя с первого раза не доходит? — Сашка замер перед нашей партой, скрестив руки на груди.
— Я не понял, — Ящик встал, с грохотом отодвинув стул. — Какие-то проблемы?
— Это у тебя проблемы, раз не понял, — глухо отозвался Сашка.
Сидя на своем стуле, я непонимающе оглядывала парней.
— Саш, он так шутит. Все нормально, — я поднялась, взяв наши листки и отступив от парты. — Мы — друзья, для нас это… нормально.
Сашка медленно повернул голову в мою сторону.
— Нормально плевать на твое мнение?
— Если бы у тебя были друзья, ты бы знал, что такое "шутка", — выдал Ящик. Когда я вступила в беседу, он расслабился, почувствовав поддержку, и теперь бросил гадость в сторону одноклассника совершенно спокойно, с подколом, но без злости.
Я ждала Сашкиного ответа, но тот, не сказав ни слова, развернулся и вышел. Мне только и осталось, что смотреть ему вслед и осознавать, что ответить-то должна была я. Внезапно что-то щелкнуло, и один из портретов, прошуршав по стене, свалился на пол. Мы с Ящиком подскочили от неожиданности, какое-то время смотрели на вывалившийся из расколотой рамы холст, а потом меня прорвало.
— Ящик, зачем ты так?
Ярослав тряхнул головой и недоуменно посмотрел на меня.
— А что такого? Нечего лезть не в свое дело.
— Он нас не понял, — я повысила голос.
— Вот и нечего было лезть, — Ящик беззаботно пожал плечами. — Тоже мне… мачо, бл…, нищебродский. Впечатление решил произвести.
— Фролов! — рявкнула я, хватая со стула сумку. — За словами следи! Башкой своей думай, прежде чем языком трепать. Что он тебе сделал?
Ящик опешил от такого поворота.
— Ты чего на меня орешь?
— Потому что ты нормального разговора не понимаешь! — я выскочила из кабинета, больше злясь на себя, нежели на Ящика. Он-то привык так разговаривать со всеми, у кого не хватало карманных денег на пару бутылок "Хеннесси".
У ворот школы я догнала Сашку.
— Стой! — тяжело выдохнула я и схватила его за руку.
Он развернулся слишком резко, так что я смогла понять, что не меня он ожидал увидеть.
— Что? — спросил он, вытаскивая один наушник.
— Мы сегодня идем?
— Вчера там никого не было. Наверное, смысла нет, — он снова вставил наушник.
— Да стой же! Я… Извини…
— За что? — Сашка пожал плечами. — У вас же это нормально.
Я отпустила его руку.
— Я не о том хотела…, - но Сашка уже отвернулся. Разговор был окончен.
***
— Я не могу понять, за что ты извиняешься? — Арес поднял шлем и почесал нос. Мы шли по огромному цветущему лугу, над которым витал терпкий аромат какой-то дряни, сродни духам Вампирши.
— Я должна была одернуть Ящика. Он редко думает, что говорит.
— По-моему, он в принципе редко думает.
— Да нет, он неплохой парень. Что? Что ты так смотришь? Да! Неплохой! Смешной и всегда поможет.
— Я не спорю. Тебе видней.
— Нет, серьезно, если бы ты больше общался…
— Тихо, — Арес остановился и опустил шлем. — У нас гости. Смотри.
Огромная огненная птица, не меньше дракона, с которым мы имели дело в позапрошлую ходку, неслась над лугом так низко, что пламя её крыльев опаляло травы. Она вертела головой, будто что-то искала, поглядывая вниз то одним глазом, то другим.
— Красиво, — сказала я, вскидывая лук.
— Светом, — напомнил Арес.
— Учту.
— Помогите! — из травы выскочил маленький старичок, одетый в белую тунику с перекинутой через плечо тогой. Лицо у старика было темное и морщинистое. Обвислые щеки на бегу тряслись, но прыгал их владелец с резвостью двадцатилетнего.
— Убейте эту тварь! — завопил старичок, прячась за Ареса.
Я выпустила стрелу, и напарник, пригнувшись, привычно ринулся вперед. Птица подалась было вверх, но свет остановил её в выгодной для Ареса позиции. Воин отрубил ей лапу. Я выстрелила поражающей стрелой в крыло. Птица рухнула в траву и затрепыхалась. Пару взмахов меча — и дух белесой струйкой дыма закрутился вокруг побелевшего лезвия.
Арес вернулся к нам.
— Горячая птичка, — он перекинул меч в левую руку и показал покрасневшую ладонь. — Думал, меч расплавится. А вы кто?
Напарник откинул шлем, а я повернулась к старичку. Тот почесал острую бородку, провел рукой по вспотевшей лысине.
— Я — местный житель.
Мы с Аресом переглянулись.
— В смысле?
— Вы же воины Перехлестья? Я тоже когда-то был как вы. Меня звали Зевсом, — старик подбоченился и повернулся к нам боком. — Похож?
— Света вы не испугались — значит, не дух, — вслух подумала я. — Глаза у вас ясные, значит, не заблудший. Скорее всего, вы глубоко уснули, и переместились сюда.
— Не веришь? — старик усмехнулся и протянул руку. — Ты, мальчик, Арес, как я понимаю. Полосни по ладони мечом.
— Зачем?
— Рана заживет, как и ваши.
Арес легонько царапнул сухую ладонь. Наполнившаяся алой кровью полоса почти мигом посветлела и исчезла. Старик стряхнул кровь, а Арес недоуменно посмотрел на свою, покрывающуюся волдырями руку.
— У меня так быстро не заживает, — с сомнением сказал он. — А у тебя?
— Почти так же, — я кивнула на старика. — По возвращении домой и следов нет.