Воины столетия. Дар
Шрифт:
— Ну ты даешь! Ночевала у одного, а приехала с другим? — Настя тряхнула меня за плечо. — В разнос пошла?
— Да не было ничего, — я закусила язык, лепя гигантский снежок. — Во! Как раз с Максову башку. Короче, мы с Кирсановым решили, что не пара, и я пошла домой.
Настя замерла, уставившись на меня, и, забыв об осторожности, получила снежком по макушке.
— В смысле — не пара? — она сняла шапочку и стряхнула с неё снег.
— Не знаю, — я пожала плечами, вскочила, пульнула снежок и ни в кого не попала. — Эх, такой снаряд загубила. Ну, вот так. Не пара.
— С ума сойти, — Настя натянула шапку. — Серьезно? Вообще ничего не было? А я-то думала…
— Поцеловались только.
— И как?
Я опустила глаза.
— Лучше бы не доводили до этого.
— Так это он тебя отшил?! А-йай!!! Уроды!!!
Парни, пользуясь нашим профанством, подобрались к нашему сугробу и вывалили на нас лавину снега. Отыграться мы не успели — прозвенел звонок. Настя, в своих заляпанных шубе и шапке, походила на снежную бабу. Вопя на весь двор, она поскакала за Артемом, который ржал громче, чем она визжала. В итоге Артем удрал, а мы остановились у входа — отряхиваться. Настя крутилась вокруг своей оси, а я выбивала из неё снег.
— А чего Ящик от Сержа хочет? — спросила подруга, смотря куда-то поверх меня.
Я вскинула голову и обернулась. Сережка курил, стоя у машины, а Ящик, опершись рукой о крышу, что-то ему втирал. Сергей выпустил дым, исподлобья глянул на собеседника и, хлопнув его по плечу, полез в машину.
— Не знаю, — я чихнула. — Все, пошли в школу, я уже пальцев не чувствую. После уроков закопаем их нафиг.
— Ты эссе подготовила по литературе? — Настя принялась сбивать снег с сапог.
Я вытаращила глаза.
— Нет, конечно.
— Приехали. С мужиками совсем учебу забросила. Дорвалась.
— Не тебе меня учить, как жить.
— Ну да, ну да…
На первой перемене я подошла к Ящику.
— Ты о чем с Сергеем говорил?
Тот закинул на плечо рюкзак и, усмехнувшись, глянул на меня сверху вниз.
— Про машину спрашивал. Такую же себе хочу. А что?
Я пожала плечами и проводила взглядом Сашку, который, проходя мимо меня, даже головы не поднял.
— Ничего. Мало ли, чего ты там навыдумывать мог, — я резко развернулась, но Сашку догнала только у кабинета литературы.
— Как себя чувствуешь?
— Отлично.
— Идем сегодня?
Он кивнул.
Вот и поговорили.
— Львова, мне не нравится, как вы стали относиться к моему предмету, — Зинаида Матвеевна невысокая, юркая женщина, завуч по воспитательной работе и учитель русского языка и литературы, выслушав мою тираду на тему "Что вам мое эссе? Ведь жизнь так коротка", посмотрела на меня не то что гневно, скорее расстроено. — Крайний срок — завтра. Иначе — неуд.
— Спасибо, — промямлила я и почему-то вспомнила поцелуй Сашки, и почему-то покраснела до ушей.
После уроков нас собрала классная — предупредить, что завтра будем обсуждать сценарий новогоднего представления.
Ирина Алексеевна, молодая, краснощекая и добродушная, всегда в строгом костюме, который строгости ей совершенно не прибавлял, два года как, местами даже успешно, пыталась найти с нами общий язык. Поначалу мы не воспринимали её всерьез. После нашей первой классной, знавшей нас с десяти лет, закаленной несколькими выпусками, молодая, кровь с молоком девушка, этакая пышка, нас совсем не пугала, а скорее смешила. И Ирина Алексеевна пошла предсказуемым путем — она заняла нас делом. Мы участвовали везде, где только могли. Предчувствуя скорое расставание с близким друзьями, мы готовы были впрягаться в самые идиотские Иришкины замыслы. Лишь бы сделать что-нибудь ещё вместе и напоследок.
— Ко всему прочему, мы отвечаем за украшение столовой, где будет вечеринка.
Макс хихикнул.
— Кто Дедом Морозом будет?
— Ты и будешь, — ухмыльнулся Ящик.
— Я мелковат, а ты в самый раз.
— Правильно, — согласилась Ирина Алексеевна. — Ярослав будет Дедом Морозом, а Снегурочку выбирай сам.
— Львова, конечно.
Я закатила глаза.
— Ты мне мстишь, что ли? Вон, Настю с Артемом наряжайте.
— Не, ты чего! Снегурочка же внучка, а не…
— Успокойтесь! Не спорьте, — Иришка вскинула руки в примирительном жесте. — Ярослав — Дед Мороз, Снегурочка — Анечка. На Настю и Артема у меня другие планы. Остальное обсудим завтра.
— Ну, спасибо, — прошипела я, толкая Ящика плечом. Он хохотнул и отпихнул меня.
— Не будешь выступать.
— Что Ящик на тебя взъелся? — Настя проводила верзилу взглядом.
— Не сошлись во мнениях. Короче, достал он меня. Я его послала. Вот результат, — я махнула на него рукой.
После уроков я должна была ехать домой сама, но у ворот меня ждал Сережка.
— Привет, — я рассеяно улыбнулась. — Пары закончились?
— Да, — он бросил недокуренную сигарету в снег и огляделся. — До дома довезти?
Я удивлённо вскинула брови. Сережка будто избегал смотреть на меня.
— Что-то случилось? — я тронула его за руку.
— Нет, все хорошо, — он открыл мне дверь. — Залезай.
Сначала мы ехали молча, а потом я начала рассказывать про свой учебный день, про то, что забыла про эссе, и Сергей вроде разговорился. У дома я предложила ему пообедать со мной, и он, конечно, не отказался. Ася накрыла нам стол на кухне, и мы втроём живо расправились с запеченными куриными котлетами. Ася в обед не мудрила — родители приезжали редко, а я ела мало. Сережка радовал её своим аппетитом.
Допив чай, мы вдвоем пошли смотреть телевизор в гостиную. По-зимнему рано стемнело, а мы так и щелкали каналы и смотрели всякую чушь. Я глянула на часы.
— Мне еще эссе писать.
И смотаться в Перехлестье, конечно.
— Тебе помочь? — Сергей обнимал меня одной рукой, а я положила голову ему на плечо. Безобидная для родителей и уютная для нас поза.
Я выключила телевизор и, потянувшись, зевнула.
— Нет, спасибо. Надо поработать самой.
— Слушай, — Сергей завозился и отвернулся от меня. — Ты только не обижайся. Я хотел спросить кое-что.