Воины столетия. Дар
Шрифт:
Не сказав ни слова, Сашка притянул меня к себе. Я прижалась к его груди, вздрогнула, когда он обнял меня одной рукой. Странно, как может быть хорошо и плохо одновременно. Мне казалось, я плавлюсь от собственного жара. Эйфория близости вкупе с лихорадкой сделали мне одолжение — я перестала думать и гадать "почему", просто наслаждаясь моментом своей слабости и его силы.
— Куртку в переулке забыл, — тихо произнёс он.
— Не парься. Новую тебе куплю.
Сашка напрягся.
— Серьёзно? — голос стал стальным, холодным. — Вот спасибо.
Так вот в чем дело! Мои родители дают мне гораздо больше, чем можешь дать ты.
Какая же я дура! Какой ты идиот!
— Прости меня, — тихо произнесла я.
Сашка молчал. Мне хотелось уснуть, но такси уже тормозило перед воротам. Всю дорогу до двери дома я цеплялась за напарника. Я могла бы идти сама, но мне хотелось до конца воспользоваться преимуществами своей слабости. К моему удивлению, дома нас встретила мать. Она тоже очень удивилась, а потом потащила меня в комнату, препоручив Сашку Асе.
По отлаженной схеме мне дали выпить две таблетки и стакан воды с шипучей витаминкой.
Мама помогла мне лечь, накрыла одеялом, и меня что-то совсем развезло.
— Посиди со мной, — попросила я.
Она задержалась у двери и, вернувшись назад, села у подушки. Я головой уткнулась в её бедро. Холодная рука легла мне на макушку, пальцы взъерошили волосы.
— Кто этот угрюмый мальчик? — спросила мама.
— Мой одноклассник, — осоловевшим от лекарств голосом ответила я. — И, кажется, я его люблю.
Глава 6
Я опустилась на землю, тяжело дыша. Правую руку я вообще не чувствовала и не хотела на неё смотреть. Арес стер с глаз кровь и осторожно пощупал рану на виске.
— Кажется, я вижу твои мозги, — не без труда промямлила я.
— Хорошо, — задумчиво ответил Арес. — Значит, они у меня есть.
Мы сидели на мягкой траве, на берегу зелёного озерца. Впереди из тумана выступали лапы елей.
— Что теперь? — я уже могла пошевелить пальцами. Сказано — сделано, от боли замутило, но лишь на миг.
— Не знаю. Мне тяжело думать.
Я хохотнула. Мы помолчали.
— Он появляется уже третий раз, — Арес сощурился, вглядываясь в туман. — Мы убиваем его, но он снова приходит.
— Мы заходим в Перехлестье, — подхватила я. — На нас нападает заблудший, мы его рассеиваем, и появляется этот спрут. Значит, Спрута мы не убиваем. А почему?
— Так не может продолжаться, — Арес решительно поднялся. — Мы в реальности стали похожи на зомби.
— Мозгииии…,- я скорчила гримасу и потянулась к напарнику. Тот недовольно посмотрел на меня. — Ну, что? Пошутить нельзя?
— Не время для шуток. Мне не нравится эта ситуация.
Я кое-как встала на ноги.
— И наши действия?
— Надо найти того старика, Зевса.
— Как мы его найдём? В Перехлестье вообще никого найти невозможно.
— Но этот урод нас находит!
— Саш, этот урод — дух. У него другие способности.
Впервые за все время наших геройств в Перехлестье я назвала Сашку по имени. Он только пожал плечами и надел шлем, крепко ругнувшись, когда металл коснулся краев схватывающейся раны.
— Может, спросим у Ключника? — предложила я.
— Попробуем сначала сами найти этого Зевса.
По Перехлестью мы бродили долго — даже в нашем мире прошло почти полдня. Меня в школу ещё не пускали, но из дома я удрала с чистой совестью — я чувствовала себя вполне здоровой. А Сашка просто прогуливал.
Когда мы появились в нашей реальности, в проходе у стены сидел бомж. К нему жалась та самая белая кошка, которая не так давно ласкалась к Сашке.
— О, пришельцы, — выдал бомж, увидев нас. — Телепортом пользуетесь?
— Ага, — Сашка кивнул и присел рядом с новым обитателем подворотни. — А можно кошку вашу забрать?
— Не моя она. Сам её спрашивай.
— Кошка, — Сашка протянул руку. — Пойдёшь со мной?
Зверек сначала насторожился, зафыркал, но потом, подергав носом, потянулся к Сашкиной ладони и потерся о пальцы.
— А меня не возьмете? — печально спросил бомж. — Мне тут плохо.
— Там ещё хуже, — отозвался Сашка и, держа в одной руке кошку, протянул мне половинку Камня. — Пошли?
— Опять? Ты издеваешься?
Саша вскинул брови и ничего не ответил.
— Ну, твою же мать! — рявкнула я, доставая свою половинку.
Кошка, как и полагалось этой живности, оказалась в Перехлестье вместе с нами. Арес чесал её за ухом, задумчиво оглядываясь по сторонам. Я скрестила руки на груди и затопала ногой.
— Ну и…? Дальше что?
Арес опустил кошку на землю. Мы стояли посреди небольшого палисадника. У ног покачивались в такт неощутимому ветру маленькие голубые цветочки с капельками росы на лепестках. Стоял туман. Дальше оградки палисадника светлела выбеленная стена дома. За строением не было ничего. Кошка села и принялась умываться.
— Шедеврально, — вздохнула я.
— Помолчи.
Я развела руками.
Кошка внезапно замерла — прямо с лапой за ухом и прикушенным язычком. Застыла — зрачки расширились, дрогнули усы. Медленно она опустила лапу, припала к земле и по- пластунски потрусила к дому. Мы на цыпочках пошли за ней. Кошка остановилась у распахнутого окна, прижалась к земле, повиляла задом, и, расправившись резко, как пружина, запрыгнула на подоконник. Лёгкая, кружевная занавеска поднялась и скрыла кошку от нас. Арес достал меч и указал клинком на дверь. Я сняла с плеча лук. Мы поднялись на крыльцо, осторожно прошли в предбанник. В углу стоял какой-то цилиндрический прибор с трубами, чуть поодаль, на коврике, была наброшена гора обуви. У маленького окошка притулился резной, очень древний буфет.