Воины столетия. Дар
Шрифт:
— Ты достал уже хмуриться, Кирсанов. Я тебя вообще понять не могу.
Сашка открыл глаза и, едва заметно усмехнувшись, спросил.
— Серьезно? А так?
Он вскинул руку и, в своей обычной манере схватив меня за запястье, потянул к себе. Меня зазнобило от этого прикосновения, но я уперлась.
— Опять скажешь, что ты не Арес и психанешь.
— Ты сама пришла, — напомнил Сашка.
— Так волки воют, — я посмотрела на светлый прямоугольник окна. — Мне страшно.
— Тебе? — он качнул головой и снова потянул к себе. — Тебе разве бывает страшно?
Я сдалась и снова опустилась на кровать. Сашка повернулся ко мне. Его рука с моего запястья скользнула на талию, потом на бедро, и он наклонился так низко, что я ощутила его дыхание на губах.
— Тебе нельзя курить, — прошептала я.
— Мне всё можно.
Как хорошо выпендривается.
Я подалась вперёд, прижимаясь к Сашке всем телом, а он, обманув меня и не коснувшись губ, поцеловал в шею раз, другой, потом в плечо. Я не выдержала и, откинувшись на подушку, притянула его к себе и поцеловала в губы. Каждое его движение приносило такое сумасшедшее ощущение счастья, что мне казалось, я просто схожу с ума, и так хорошо быть не может. У него такие тёплые, мягкие губы, и как он хорошо целуется! Уж мне есть, с чем сравнивать.
А ему? Так мастерски на первых порах не выйдет.
Значит, у него уже были девушки?
Гладя мое бедро, он добрался до края платья и ущипнул меня.
— Ай.
— О чем задумалась?
— А…, - я отмахнулась и снова потянулась к нему. Но вдруг замерла. — Ты мысли, случаем, не читаешь?
Сашка отстранился, но продолжал поглаживать мое бедро, все выше задирая платье.
— Нет, но очень подходящее время для этого вопроса, — он снова потянулся ко мне.
Я прикасалась к нему, словно видела впервые. От поцелуев немели губы, а мы никак не могли оторваться друг от друга.
Заскрипел пол в гостиной. Сашка уронил мне голову на грудь, и мы притихли.
Мгновение — и Сашка, завозившись, лёг на спину и притянул меня к себе.
— Бабушка встала, — едва слышно ответил он.
— Зачем?
— Так светает уже.
Я поднялась.
— Куда ты?
— На свою кровать.
— Зачем? — Сашка поймал меня за край платья.
— Неудобно.
— Мне — нормально.
— А мне неудобно!
— Раньше надо было думать. Теперь спи здесь.
Я улыбнулась и, вернувшись напарнику под бок, притихла.
— Хорошо.
— Дааа, — задумчиво протянул Сашка. — Хорошо.
Глава 10
Проснувшись утром, Сашки поблизости я не обнаружила. Шторы были заботливо задернуты, и солнечные лучи терялись в плотной ткани. Я довольно улыбнулась. Настя оказалась права.
Одевшись и приведя волосы в порядок, я взяла на вооружение зубную щётку и вышла в гостиную. Здесь тоже было пусто. Пожав плечами, я подошла к окну и, чуть отодвинув занавеску, выглянула на улицу. На снежный покров было больно смотреть. С крыши, прямо перед окном, звякнув о козырек, шлепнулась в снег огромная сосулька. Я про себя усмехнулась — вот тебе и рождественские морозы, в город, наверное, по грязи поедем. Из кухни донесся недовольный Сашкин голос, и я, забыв о погоде, навострила уши.
— Не надо было ставить мне такие условия.
— Шшш! — шикнула Ангелина Николаевна, и сама заговорила тихо.
Я подошла к двери, хотела войти, но замерла, прислушиваясь. Любопытство взяло верх над воспитанностью.
— Она — твоя мать! Она имеет право волноваться. Я приготовилась ехать к вам, но с мигренью пролежала больше суток. Глаз открыть не могла, так было больно.
— Ты же понимаешь, что она не права?
— Девочка на тебя смотрит, как на божество. И чем она тебе навредить могла — не понимаю. Разве что между вами был кто-то ещё?
— Не без этого.
— Ох, Сашенька… Будь ты мягче. Как же ты стал таким сердитым?
— На ваших скандалах.
Что-то протестующе звякнуло.
— Мы, выходит, во всем виноваты?
— Пока дед…
— Дед! Раз ты мнишь себя таким взрослым и решаешься обвинять тех, кто тебя вырастил и выкормил, тогда слушай! — Ангелина Николаевна заговорила резко, зло, с той же интонацией, с которой вела со мной беседу Сашкина мать. — Думаешь, он правильным был, дед твой, святым? Да когда Марина с пузом из Америки приехала, он её на порог не пустил. Сказал, слово в слово, что "пока вот от этого не избавишься, ноги твоей в моём доме не будет". Месяц твоя мать у соседей жила, он даже не смотрел в её сторону. Как я его упрашивала, на коленях ползала, в ногах валялась! Сдался, пустил, но не замечал. В роддом за тобой не поехал. А как привезли тебя, на руки взял — и расплакался!
Ангелина Николаевна шумно вздохнула, и на кухне повисла тишина.
— И что? — равнодушно поинтересовался Сашка. — Все мы не без греха.
— А меня с твоей матерью ты простить не можешь?
— А вам нужно оно? Моё прощение? Вы друг друга сначала простите, а не меня крайним делайте.
— Все. Иди. Не поднимай мне нервы.
— Ты завела разговор.
Мне надоело подслушивать, и я, распахнув дверь, выскочила на кухню.
— Доброе утро!
— Утро? — Сашка стоял у окна и подпирал подоконник. Ангелина Николаевна в очках сидела за столом и перебирала какую-то крупу.
— Двенадцатый час уже, Анечка, — Ангелина Николаевна улыбнулась. — Наливай чай, блинчики под салфеткой. Скоро сядем обедать, как мужчины приедут. Саша с Иннокентием, видишь ли, сейчас, по хорошей погоде, поедут на склад.
— Какой склад? — я удивлённо посмотрела на Сашку. Тот, поджав губы, кивнул на бабушку.
— У Кеши в магазине пустые полки. Решил съездить, набрать товар. Я и попросила Сашу помочь ему загрузить машину.
— Ему напрягаться нельзя, у него травма.
— Я все знаю, девочка, — Ангелина Николаевна мягко улыбнулась. — На складе есть грузчики. Но с этими ребятами Иннокентий очень любит пить. Есть у него такая проблема. Обычно я езжу с ним, но что-то голова болеть начинает. Не хочу слечь с мигренью, пока вы здесь. Вот и попросила внука помочь мне. Иннокентий при нем пить не будет.
Мы с Сашкой переглянулись.
— Я с вами поеду.
— Зачем?
— Прослежу, чтоб тяжести не поднимал.
Ангелина Николаевна посмотрела на меня поверх очков уже с некоторой долей раздражения.
— Анечка, брось. Что там тебе делать? Они через час вернутся. А мы посидим, чай попьем. Попробуешь мое варенье.
— Простите, Ангелина Николаевна, но Сашку я одного не пущу. Это он вам сказал, что таскать ничего не будет, а там попрет, еще как.
— Как… По-хозяйски, — не без насмешки отметил Сашка.