Воины столетия. Дар
Шрифт:
— Значит, ты уедешь.
— Смотря куда направят.
— Спасибо, что предупредил, — я поднялась из-за стола. — Приятного аппетита.
— Аня! — крикнула Настя и накинулась на Сашку. — Ну и что ты расселся, тюфяк? Догони её, она из-за тебя расстроилась!
В дверях я столкнулась с Артёмом и Ярославом. Второй преградил мне дорогу.
— А мы к вам.
— Отойди, — бросила я, не поднимая головы.
Ярослав заметил Сашку и отступил.
— Так вы не одни… Прискорбно…
Сашка поймал меня в коридоре.
— Да стой же ты, в конце концов! — он схватил меня за плечо и развернул к себе. — Почему ты всегда убегаешь от меня? Что я опять сделал не так?
Я посмотрела на него снизу вверх. Не скажи ему Настя, он бы и не пошел за мной. Но чему удивляться? Я ведь и раньше знала, что с ним будет тяжело.
— Скажи, пожалуйста, — мне стоило труда не опустить головы под его взглядом. — Ты хочешь, чтобы мы были вместе?
Сашка, упершись ладонью в стену, склонился надо мной.
— А как хочешь ты?
— Разве непонятно? — в коридоре без окон было темно, только с лестницы сюда проникал свет. У выхода болтали трое девчонок, изредка бросавших взгляды в нашу сторону.
— Непонятно. Ты каждый раз говоришь мне, что я неправ. Обижаешься на меня. Но я такой есть. И вряд ли я сильно изменюсь со временем.
— Я хочу быть с тобой, — признание далось легко. — Только не будь жестоким.
— Договорились.
Он наклонился ко мне и поцеловал, как-то осторожно и неуверенно, словно спрашивал, а можно ли…
Я обвила его шею руками, и прижалась к нему всем телом. Его тепло притягивало меня, а от прикосновений кружилась голова. Он был молод, силён и своенравен. И я сходила по нему с ума.
— Ты, правда, уедешь? — выдохнула я ему в ухо.
— Я постараюсь остаться.
Сашка ждал, пока закончится тест, а потом мы пошли в кино (на чумазость куртки я забила) вместе с Настей, Артёмом, Ящиком и Максом. От Сашки я не отлипала ни на минуту — пользовалась своей свободой. Он терпеть не мог держаться за руки, но сегодня даже не ворчал по этому поводу. А мне вообще хотелось ходить с ним в обнимку.
По-зимнему рано темнело, и, распрощавшись с Настей и Артёмом, мы проводили Макса и решили, что пора в Перехлестье. Лучшего места для выхода, чем переход у Сашкиного дома, мы пока не нашли, поэтому двинулись туда. Ярослав держался отстранённо, к Сашке не лез, как и все последние дни, да и со мной особо не общался.
— Ну, поехали, — стоило нам войти под арку, Ящик тут же протянул свою долю Камня. Смеркалось, и в проходе уже было темно, только с улицы заглядывал к нам тусклый фонарь.
У Сашки зазвонил телефон.
— Подождите. Да? Да, у дома. Куда? Ладно, сейчас, — он бросил трубку в карман. — Извиняюсь, но мне нужно отойти.
— Что случилось? — встревожено спросила я.
— Мама с сумками едет, попросила встретить её на остановке. Подождете?
— Я с тобой!
— Ну, как хочешь.
— Я тут тогда поброжу, — буркнул Ящик и потопал во двор.
Мы вышли на улицу и не успели дойти до поворота на дорогу, как район огласил резкий, оглушительный щелчок. Проходивший мимо мужчина подпрыгнул на месте и, втянув голову в плечи, обернулся.
— Кто стрелял?
Мы остановились. На этой улице, ведущей к нашему переходу, людей всегда было очень мало — узкая, односторонняя, с редко работающими фонарями и темными подворотнями, она не вызывала доверия. Но чтобы здесь стреляли…
Где-то позади истошно завопила женщина. Сашка схватил меня за руку.
— Идем обратно.
Мы побежали. В проходе стояли тот мужчина, которого мы встретили по дороге и женщина с двумя огромными пакетами. Оба посматривали из-за угла на двор, не решаясь выйти.
— Да мало ли, вдруг еще пальнет! — бросил мужчина.
Подгоняемая нехорошим предчувствием, я выскочила во двор вперёд Сашки. Между мусорными баками и Сашкиным подъездом полулежал, держась за грудь, Ярослав. Рядом с ним стоял дворник и одна из знакомых мне бабок. Она-то и орала на весь двор.
— Стреляют! Убивают! Помогите!
Из окон и с балконов выглядывали люди.
— Ящик! — я упала на колени и по земле доползла до него. — Ящик!
— Я мусор сметал вокруг баков, и вдруг выстрел грянул! — вещал дворник. — Парнишку аж отбросило. Какие изуверы сотворили такое…
Ярослав, бледный, как снег вокруг, растерянно посмотрел на меня, и, качнувшись, стал заваливаться на спину. Сашка подхватил его, закинул правую руку себе на плечи и, рывком подняв, почти потащил напарника в наш переход. Я на мгновение замерла, потеряв дар речи. Опять этот чертов двор, опять кровь на снегу. Резво вскочив на ноги, я бросилась за Сашкой.
— Куда вы его!? Скорую, полицию?! — орала бабка нам вслед, и тут снова раздался выстрел. Я влетела в переход. Мужчина и женщина, прятавшиеся там, выскочили на улицу, когда Сашка закричал им, что снова стреляют и надо уходить.
— Полиция! Милиция! — орала бабка. — Убивают!
Сашка опустил Ярослава на землю, усадил его, прислонив спиной к стене.
— Камень, Ярослав, где Камень? — он взял его за подбородок. — Твою мать, он без сознания.
Я рывком расстегнула куртку, принялась шарить по карманам рубашки.
— Господи, Саша, — я резко отдернула руку. — Кажется, в сердце попали…
— Ты что, врач? — Сашка тряхнул Ярослава за плечи. — Ну, гавнюк, давай. Чёрт, чёрт, чёрт!
Глаза Сашки сверкнули в темноте.