Воитель
Шрифт:
Некоторые из воплощений были вызваны во время недавних мировых войн, яростного нападения японцев на Китай, сражений, которые бушевали в Европе и Азии на протяжении веков. "Последние несколько Викторий Беллон были успешно использованы", — подумал он с мрачным весельем.
А теперь эта женщина была предложена для использования Падшими в их битве с Уриэлем и армиями небес, и он наблюдал за ней, судил её. Это была не застенчивая юная девственница с опущенными глазами. Эта девушка сбежала с любовником, когда была ещё подростком, хотя Педерсен быстро справился с этой проблемой. Им
Это была катастрофа, от начала и до конца, но Разиэль отказался слушать его протесты, и Михаил был вынужден согласиться с ним. Уриэль готовился к атаке, и граница, которая удерживала небесные армии от вторжения на территорию Шеола, вот-вот будет сломана так же легко, как хрустальный кубок. Он не сомневался, что Падшие, в конце концов, одержат верх, но для этого требовались определённые вещи. Михаил сделает всё, что в его силах, и позаботится о том, чтобы эта девушка сделала то же самое. Всё, что угодно, лишь бы свергнуть жестокое правление последнего из архангелов, Уриэля, и положить конец его кровавой войне с Падшими.
Девушка встала, хотя он предполагал, что на самом деле она не была девушкой. Двадцать четыре. Он помнил времена, когда женщины к двадцати годам становились древними, а их тела изнемогали от тяжёлой работы и деторождения. Эта молодая женщина, похоже, за всю свою жизнь не делала ничего.
— Мне понадобится несколько минут, чтобы собрать вещи.
— Об этом уже позаботились.
Вспышка раздражения промелькнула в её ясных зелёных глазах, но тут же исчезла.
— Хорошо. Мне нужно будет попрощаться с…
— Тебе не с кем прощаться, — сказал он властным тоном, не допускающим возражений. — Я уже готов. Идём.
Он чувствовал её сопротивление, удивительно мощное в такой молодой девушке. Но он должен был напомнить себе, что её физические годы не имеют ничего общего с годами — нет, тысячелетиями, — силы, которая была передана ей при рождении. Она, в самом деле, понятия не имела, насколько была сильна.
Именно так и должно было быть. Возможно, именно поэтому графиня так стремилась уничтожить её, забегая вперёд на несколько недель. По традиции кандидатку уничтожали в день её двадцатипятилетия, но до этого дня оставалось ещё четыре недели. Если бы Марту не посетило её проклятое видение буквально несколько дней назад, то эта молодая женщина была бы обречена, и вечная графиня уже вынашивала бы новую богиню, которую нужно было бы передать слугам, чтобы те воспитывали её до тех пор, пока Педерсен не возьмёт на себя эту ответственность. Это была леденящая душу фабрика: графиня напомнила ему паука, высиживающего яйца.
Он знал, почему графиня ускорила дату окончания срока для своего последнего отпрыска. Дело было не в непослушном языке и не в отсутствии уважения. А в том, как Педерсен смотрел на молодую женщину, когда думал, что графиня этого не замечает.
При других обстоятельствах это позабавило бы Михаила. Даже бессмертные были во власти своих капризов и эмоций, и оказалось, что прежде непроницаемый Педерсен пал жертвой своей последней ученицы. "Что было бы с ней, если бы он сам лично не появился на сцене, как бог из машины3?" —
Он взглянул на здоровяка. Педерсен, вероятно, сбросил бы девушку с обрыва, чтобы она присоединилась к костям всех остальных молодых женщин. Он был бы доволен, раз уж никто другой тоже не смог заполучить её. Михаил мог читать мысли за этой бесстрастной фальшивкой, ощущать навязчивую идею, стоический фасад, который вот-вот сломается.
Если он ничего не предпримет, Педерсен может решить проблему за него. Эта идея должна была бы быть заманчивой, но так давно ничто не искушало Михаила, что он едва узнавал это чувство. У него есть долг, который он должен выполнить, и он его выполнит. Он должен был поверить Разиэлю на слово, что это неизбежное зло.
— Вам следует подождать… — начал Педерсен, как и предполагал Михаил, и позволил себе кисло улыбнуться.
Графиня резко вскинула голову и уставилась на своего возлюбленного.
— Подождать чего? Чем скорее она исчезнет отсюда, тем лучше. По крайней мере, на какое-то время мы будем свободны.
— На какое-то время? — спросил Михаил, проигнорировав молодую женщину, которая сидела и наблюдала за ними.
— Если она подходящая кандидатура, — сказала графиня с некоторым удовлетворением. — Вы сами говорили, монсеньор, что ей недостает почтительности, уважения и девственности. Думаю, совсем скоро нас призовут провести ещё одного кандидата через эту жизнь.
"В мире природы есть существа, которые откусывают головы своим супругам и едят их детей", — подумал он. Графиня ди Монтеспан была одной из них. Целибат был бы для него лёгким выбором с такими женщинами, как графиня в этом мире.
— Вы сделаете всё, что сочтёте нужным, — сказал Михаил.
Девушка, нет, женщина, поднялась, и он с каким-то странным одобрением понял, что она высокая и стройная, а под кожей скрывается сила, которая кажется мягкой на ощупь. Хорошо. Жизнь, в которую он её ведёт, была не для слабых и нежных.
Она знала, что попала в ловушку, и бесстрашно встретилась с его взглядом. Её глаза были яркого, почти переливчатого оттенка зелёного, поразительные на фоне очень бледной кожи и чернильно-тёмных волос. Её плечи были расправлены, голова поднята.
— Я готова.
Краем глаза он уловил инстинктивное движение протеста Педерсена, но проигнорировал его. Педерсен остался в прошлом и больше не имел значения. Если он влюбился в свою подопечную, переспал с ней, значит, это его проблема и, возможно, её тоже. Но это была не его забота.
— Тебе придётся переодеться. Во что-нибудь тёплое. Мы полетим, и тебе будет холодно.
Она деловито кивнула. Мгновение спустя она ушла, даже не взглянув на мать и Педерсена.
— Вот это благодарность, — сказала графиня, а потом с неодобрением взглянула на Педерсена. Затем она снова повернулась к Михаилу. — Можем мы вам что-нибудь предложить, монсеньор? Может быть, немного нашего превосходного итальянского вина?
Он презирал этих существ почти так же сильно, как и девушка. Он коротко покачал головой.