Воители (Сборник)
Шрифт:
— Вы правы. Так с чего же начать?
Тернбелл резко дернулся, как бы стряхивая с себя те отвлеченные мысли, которые пришли ему в голову.
— Давайте с самого начала. С того момента, когда вы вошли в гиперпространство.
— У нас там поначалу не возникало особых трудностей. Если не считать иллюминаторов. Не следовало оборудовать корпус «Сверхсвета» иллюминаторами.
— Почему? Что вы в них видели?
— Ровным счетом ничего.
— Тогда почему же?
— Вам когда-нибудь приходилось отыскивать слепое пятно на сетчатке своего глаза? Для этого ставят две точки на листе бумаги на расстоянии дюйма что ли, затем закрывается один
— Насколько я полагаю, вы их прикрыли.
— Разумеется. Вы представляете, какие трудности мы испытывали, когда нам нужно было отыскать эти иллюминаторы? Они тотчас же становились для нас невидимыми. Нам пришлось заткнуть их одеялами. И мы частенько ловили друг друга на том, что пытались заглянуть под одеяло. Уолла это беспокоило больше, чем меня. Мы могли бы завершить наш перелет за пять месяцев вместо шести, но нам все время приходилось выходить из гиперпространства для того, чтобы осмотреться.
— Только для того, чтобы убедиться, что вселенная все еще существует?
— Верно.
— Но Сириуса вы все-таки достигли.
— Да. Мы достигли Сириуса…
Робот-таран номер шесть дал знать о себе из окрестностей звезды Сириус-В полстолетия тому назад. Звезды системы Сириуса — весьма неподходящее место для обитаемых планет, поскольку обе звезды являются бело-голубыми гигантами. И все же, поскольку роботы-тараны были запрограммированы осуществлять проверку на избыток ультрафиолетового излучения, на окрестности Сириуса-В стоило взглянуть повнимательнее.
Когда корабль вышел из гиперпространства, Сириус предстал перед космонавтами двумя яркими звездами. Корабль повернулся носом к менее яркой звезде и оставался недвижимым в течение двадцати минут, — серебряная сигара, слегка покачивающаяся в невидимой колыбели. Затем корабль снова исчез в гиперпространстве.
В следующий раз Сириус-Б был уже всеопаляющим огненным шаром. Корабль начал раскачиваться, как гончая, принюхивающаяся к ветру.
— Мы обнаружили четыре планеты, — рассказывал Раппопорт. — Возможно, их там и больше, но мы просто не стали искать. Номер четыре была как раз той планетой, которая был; нам нужна. Она была закрытым плотными облаками шаром размером вдвое больше Марса, спутников у нее не было. Мы подождали, пока не выяснилось все, и только тогда начали празднество.
— Шампанское?
— Ха! Сигары и алкогольные таблетки. А Уолл еще сбрил свою грязную бороду. Бог ты мой, мы так радовались тому что снова были в обычном пространстве! К концу нашего путешествия нам уже казалось, что слепые пятна вылазят сами из-под краев наших одеял. Мы курили свои сигары, наслаждались алкогольными таблетками и разглагольствовали о самых высоких материях, какие только были доступны нашему разуму. Затем мы отоспались и принялись за работу…
Покров облаков был почти сплошным. Раппопорт понемногу передвигал ось телескопа, все надеясь отыскать просвет, облаках. Он нашел несколько брешей, но не одна ни был настолько крупной, чтобы можно было толком рассмотрев что-нибудь через нее.
— Попытаюсь провести наблюдение в инфракрасном свете — сказал
— Давай лучше просто сядем, — раздраженно предложи Уолл. К концу путешествия он стал очень раздражительным. — Мне не терпится приняться за работу.
Обязанности Карва были связаны с кораблем. Он был пилотом, астрогатором, бортинженером и вообще всем, кроме повара. Поваром был Уолл. А также геологом, астрофизиком, биологом и химиком — экспертом по обитаемым планетам. Какдый из них проходил подготовку в течение девяти лет для тог чтобы потом квалифицированно выполнять свои обязанности в случае необходимости в любую минуту подменить своего товарища — однако процесс подготовки базировался скорее догадках, чем на научном прогнозировании.
Картина на обзорном экране изменилась: безликий диск покрылся сложным узором, стоило только Карверу переключился на инфракрасную подсветку.
— Где же вода? — задумался он.
— Вода ярче на ночной стороне и более темная на дневной. Видишь? — Уолл заглядывал ему через плечо. — Похоже то, что суша занимает около сорока процентов поверхности планеты. Карв, эти облака, возможно, в достаточной мере поглощают ультрафиолетовое излучение звезды, чтобы то, что пробивается через них, не воспрепятствовало проживанию людей внизу.
— А кому захочется так жить? Никогда не видя звезд? — Карв повернул рукоятку увеличения изображения.
— Попридержи ось обзорной камеры, Карв. Погляди вон на что. На белую линию, которая окаймляет контуры материка.
— Высохшая соль?
— Нет. Эта линия показывает наличие тепла. И на ночной стороне она такая же яркая, как на дневной.
— Попробуем поглядеть на это с более близкого расстояния.
Теперь «Сверхсвет» был на орбите, находившейся в трехстах милях от поверхности планеты. К этому времени материк с «горячими» контурами оказался почти полностью в тени. Из трех сверхматериков только он один имел белую береговую линию в инфракрасном свете.
Уолл приник к иллюминатору, глядя вниз. Раппопорту он сейчас казался огромной обезьяной.
— Мы могли бы соскользнуть вниз сейчас? — спросил он.
— В этом корабле? «Сверхсвет» разлетелся бы на куски как болид. Нам нужно затормозить до полной остановки, не входя в плотные слои атмосферы. Хочешь пристегнуться?
Кэмион начал пристегиваться, Карв внимательно наблюдал за всеми его действиями и только после того, как убедился, что все выполнено правильно, начал проводить операцию торможения. «Буду очень рад, когда мы выберемся из этой коробки, — подумал он. — Ведь уже дошло до того, что мы с Уоллом даже вида друг друга не переносим». Он едва не скрежетал зубами, глядя на то, как небрежно, неаккуратно пристегивается Кэмион. И при этом понимал, что Кэмион считает его мелочным придирой, в своей требовательности доходящим до дури.
Включился ионный привод и создал нормальную силу тяжести. Карв развернул корабль. Внизу теперь просматривалась только ночная сторона планеты да еще светло-голубое свечение Сириуса-А, отражавшееся от облачного покрова. Затем край, зари пробился через бело-голубые тучи. Карв увидел огромную Щель между нагромождением облаков и повернул корабль так, чтобы прорваться к поверхности как раз сквозь нее.
Горы и долины, широкая река и… Мимо проносились клочья тонких облаков, но теперь уже было хорошо видно все, что под ними. Их взору открылась черная, как тушь, полоса, извивающаяся лента, а за нею — необозримый простор океана.