Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя
Шрифт:
«Я не уверена, что в следующий свой приезд в Нижнюю Шальдиху смогу добраться до места памяти своего дедушки, – говорит Надежда Астахова. – Вокруг ставят сплошной забор, ведется активное строительство, а подход с реки блокируется сточными канавами и оврагами. Я разговаривала с владельцами земельных участков, объясняла ситуацию, но они и слышать ничего не хотят о том, чтобы как-то обеспечить доступ к кресту. А ведь им была известна история этой земли.
Перед тем как начать строительство, они не стали вызывать специалистов, которые могли провести поисковые работы, и нет никакой гарантии того, что фундаменты их домов не стоят на расстрельных ямах. Глава администрации Кировского района Николай Петрович Емельянов лично пообещал мне не допустить
На территории Ленинградской области это первое подобное найденное и отмеченное место, связанное с расстрелами по приговору военного трибунала. А ведь во время войны при каждой дивизии был трибунал! Как отмечает в книге «22 июня. Анатомия катастрофы» исследователь Марк Солонин, всего за годы войны военные трибуналы Красной армии осудили свыше 994 тыс. советских военнослужащих, из них 157 593 человек было расстреляно. «Десять дивизий расстрелянных!» – восклицает историк.
«Очень вероятно нахождение такого же расстрельного места неподалеку от Нижней Шальдихи, рядом с деревней Назия, где тоже находился особый отдел НКВД, – говорит Надежда Астахова. – Один из старожилов помнит, что солдат также уводили на расстрелы в ближайшую рощу».
Между тем памятный крест в Нижней Шальдихе уже стал для деревенских жителей местной святыней. «Мы включили это место в генплан Путиловского сельского поселения – как место памяти жертв репрессий, – пояснил Евгений Безносюк. – Здесь будет мемориал. Когда в Путилово будет восстановлена верхняя часовня, в ней будут храниться списки казненных на канале вместе с именами расстрелянных в 1937 году священников Тихвинской церкви в селе Путилово, а также всех репрессированных по Шлиссельбургскому уезду».
На чертовых высотах
…Здесь, на Синявинских высотах, всякий раз кажется, что война была как будто вчера. Тут все копано-перекопано уже по несколько раз, а земля все равно продолжает хранить в себе трагическую память. Весной, пока еще не поднялась высокая трава, здесь все особенно напоминает о войне. Следы окопов, траншей, воронок.
«Чертовы высоты», «проклятые болота» – какими только эпитетами не награждали тогда, в дни войны, солдаты и военачальники эти гиблые места. В этих краях пытались прорвать блокаду в 1942-м, здесь, на замерзших болотах, оставшихся от довоенных торфоразработок, сумели пробить вражеское кольцо в январе 1943-го. Но и после прорыва блокады в январе 1943 года Синявинские болота остались ареной страшных боев.
Летом 1943 года началась очередная боевая операция, но и тогда ни Синявинская гряда, ни Мустоловские и Келколовские высоты, ни Мгинский железнодорожный узел не были взяты нашими войсками. Бои шли на одном и том же месте – среди торфяных топей, вокруг высот, занятых немцами. Батальоны и полки одних дивизий заменялись другими по несколько раз, ходили в атаки, отражали контратаки, и практически снова на одном и том же месте…
Тогда здесь творился настоящий ад. Теперь эти места имеют совершенно мирный вид, и добраться сюда от Петербурга можно за считанные полчаса. Сначала по накатанной трассе Мурманского шоссе, возле диорамы – поворот на Кировск, затем небольшой отрезок по шоссе, ведущему на Мгу. Вот и указатель – «Синявинские высоты». Дорога уходит в поле…
Последний раз мне довелось побывать здесь лет пять назад, в середине 2000-х годов. За прошедшее время тут многое изменилось. Прежнюю ухабистую грунтовую дорогу, тянувшуюся к мемориалу через не существующее ныне село Синявино, покрыли асфальтом. Правда, он уже весь покрылся морщинами и выбоинами. Но самое главное – на высотах несколько лет назад появились корпуса птицефабрики.
Нашим гидом по местам весенней «Вахты памяти» стал командир поискового отряда «Меридиан» Максим Чичварин. Отряд «Меридиан» небольшой – десять человек, существует три года. Все его участники, в основном, работающие люди. Поисковой работе отдают свои выходные и отпуск. И, по их признанию, ничуть не страдают от этого.
«Фактически здесь было всего две высоты, известные под номерами «43,3» и «57,2» – рассказывает Максим Чичварин. – На первой из них находится теперь птицефабрика, на другой – мемориал „Синявинские высоты“. С фабрикой – интересная история. Она открылась года два назад, а до этого, согласно закону, они обеспечили проведение поисковых работ на месте будущего строительства. Три года там работал поисковый отряд „Уголек“, и каждый сезон по полторы-две тысячи бойцов поднимали с этой высоты».
Бои шли страшные. Нашим бойцам приходилось здесь очень тяжело. Немцы были гораздо лучше подготовлены и в тактическом плане, и по вооружению. Здесь все перепахано войной, причем очень глубоко. Высота «43,3» несколько раз переходила из рук в руки. Когда немцы четвертый раз отбили ее, то насчитали на ней порядка восьмидесяти наших подбитых танков.
Поисковики на Синявинских высотах. Фото автора, май 2012 года
«Три года отряд простоял здесь, и поднял, по моим подсчетам, от четырех до шести тысяч человек. Но сколько бы «Уголек» ни работал, всех он вынести отсюда не смог. Ведь следы войны уходит на глубину до шести метров. Когда после поисковиков сюда пришли экскаваторы и стали копать котлованы, начал твориться настоящий кошмар. Говорят, многие строители просто отказывались тут работать. Представьте: едет трактор, толкает перед собой землю, и перед ним снаряд крутится. Если хотите, покажу наглядный пример – под забором птицефабрики и сейчас лежит набитый тротилом кусок от огромного корабельного снаряда со взрывателем. И никому нет дела», – говорит Максим.
Мы идем вдоль чистых, аккуратных корпусов птицефабрики, пространство между которыми залито новеньким асфальтом. Такая же свежая дорога ведет и к воротам. Все – под камерами видеонаблюдения. Как только мы приблизились к забору, к воротам уже подъехал на машине начальник охраны: проверить, что за гости. Но поскольку мы ничего не нарушали, развернулся и уехал. А мы так и остались ходить под прицелами видеокамер.
Часть снаряда, действительно, лежала на месте. Большая, ржавая, тяжелая, с рваными краями. Первый из «гостинцев» войны, что повстречался нам сегодня на Синявинских высотах.
«Такими снарядами обстреливала противника наша дальнобойная корабельная артиллерия, – рассказывает Максим. – Мы сейчас стоим на самой высоте, а поля за ней представляли собой полностью нашпигованные траншеями линии обороны немцев. После войны, когда надо было освободить эту землю от следов войны, просто сровняли все бульдозерами, а потом сверху засыпали на тридцать сантиметров грунтом с тех мест, где боев не было. Когда его снимаешь – начинается самое интересное»…
Командир поискового отряда «Меридиан» Максим Чичварин держит в руках один из многочисленных «следов» войны на Синявинских высотах. Фото автора, май 2012 года