Волчица и пряности
Шрифт:
— Этот парень, Куус, живет на четвертом этаже. Он сказал, что по вечерам обычно не занят, так что если хочешь узнать больше, загляни к нему.
Все шло просто прекрасно.
Но тут Хоро потянула его за рукав, словно поторапливая, и Лоуренс, вновь поблагодарив Арольда, вышел из комнаты. Прежде чем начать подниматься по лестнице, Лоуренс успел заметить, как Ив, глядя ему вслед, подняла чашку с вином, словно говоря: «Потом возвращайся».
Шаг за шагом Лоуренс с Хоро поднимались по лестнице, пока не добрались наконец до своей комнаты и не открыли дверь.
Сколько уже раз Лоуренсу приходилось так вот почти вносить Хоро в комнату?
До встречи с Хоро Лоуренс часто пил и праздновал что-то с другими, но на постоялый двор он всегда возвращался один; а там в комнате его поджидал страх и высасывал из него восторг и радость.
И этот страх не исчез.
Он лишь сменился новым страхом. Лоуренс не мог отогнать мысль: сколько же еще раз он сможет так приходить в комнату вместе с Хоро?
Он знал, что это невозможно, но никак не мог отогнать жгучее желание сказать Хоро правду — сказать, что он хочет путешествовать с ней вечно. Он чувствовал, что быть с ней — самое заветное его желание, какую бы форму их общение ни приняло.
Грустно улыбнувшись самому себе, Лоуренс откинул одеяло и усадил Хоро на кровать. Он уже настолько хорошо ее знал, что видел: на этот раз она не притворяется спящей.
Он распустил завязки капюшона и снял балахон, потом платье, помог выбраться из ботинок и пояса — все это с такой легкостью, что было почти грустно. Затем он уложил Хоро на кровать.
Она спала так крепко, что Лоуренсу казалось — она не проснется, даже если он сейчас на нее навалится сверху.
— …
От выпитого вина подобные мысли начали пузыриться у него в голове, но тут он вспомнил свойственное Хоро отсутствие стыдливости. Она и вправду не заметила бы, до самого последнего момента.
«Совершенно бесполезно», — подумал Лоуренс, сдуваясь быстрее, чем лопнувший пузырек.
— Ты просто ужасна, — пробормотал он себе под нос, виня ее за собственное себялюбие; как вдруг, к его удивлению, Хоро пошевелилась, чуть приподнялась.
Ее глаза открылись и не без труда сосредоточились на Лоуренсе.
— Что такое? — спросил Лоуренс, встревожившись при внезапной мысли, что Хоро сейчас стошнит.
Но дело было явно не в этом.
Из-под одеяла высунулась ладошка Хоро.
Лоуренс не задумываясь обхватил ее. Пальцы Хоро вяло сомкнулись.
— …
— Что?
— …Страшно, — промолвила Хоро и закрыла глаза.
Лоуренс подивился, уж не приснился ли ей кошмар. Когда Хоро вновь открыла глаза, ее лицо чуть покраснело от смущения, словно она сказала слишком много.
— Чего тебе бояться? — спросил Лоуренс нарочито бодрым голосом, и ему показалось, что на мгновение на ее лице мелькнула признательная улыбка. — Сейчас ведь все идет просто прекрасно, верно? У нас есть книги. Нам удалось не влипнуть ни в какие неприятности. Путь на север не по сезону чист. И, — на секунду он приподнял ее руку, затем опустил обратно, — мы даже еще не поругались.
Похоже, это сработало.
Хоро улыбнулась, затем снова закрыла глаза и мягко вздохнула.
— Дурень…
Она выдернула руку из руки Лоуренса и завернулась в одеяло.
Хоро страшилась лишь одного.
Одиночества.
Так значит, ее пугал приближающийся конец путешествия? Лоуренс сам боялся того же, и если дело было в этом, то, может, их путешествие проходило слишкомгладко.
Но все это не вполне подходило к тому лицу, какое у нее было сейчас.
Какое-то время Хоро лежала с закрытыми глазами. Лоуренс уже начал было думать, не уснула ли она опять, как вдруг ее уши дернулись, словно в ожидании чего-то, и она приподняла голову.
— …Я боюсь, ну… — начала она; Лоуренс потянулся к ее волосам, чтобы погладить, но она опустила голову, — …того, чего страшусь.
— Э?
— Не понимаешь? — Хоро открыла глаза и взглянула на Лоуренса.
Ее глаза горели, но не яростью и не обидой — а страхом.
Что бы это ни было, она действительно очень этого боялась.
Но Лоуренс был абсолютно не в состоянии представить, что бы это могло быть, хоть режь его.
— Не понимаю. Разве только… ты боишься конца нашего путешествия? — удалось-таки выдавить ему, хотя это потребовало всей его смелости.
Лицо Хоро немного смягчилось.
— Это, конечно… пугает, да. Сейчас все так замечательно и весело, как давно уже не было. Но есть кое-что, чего я боюсь больше…
Внезапно она показалась такой далекой.
— Это и хорошо, если ты не понимаешь. Нет, — поправилась она, вытащив руку из-под одеяла и ухватив ладонь Лоуренса, которая гладила ее по голове, — было бы даже хуже, если бы ты понимал.
И она рассмеялась чему-то, прикрыв рот обеими руками.
Удивительно, но Лоуренс вовсе не чувствовал, что его отвергают.
Скорее наоборот.
Хоро свернулась калачиком под одеялом — похоже, на этот раз она вправду вознамерилась поспать…
…но тотчас снова высунула голову, словно внезапно вспомнила что-то.
— Я не возражаю, если ты пойдешь вниз. Только не делай ничего такого, из-за чего я стала бы ревновать.
Либо она заметила жест Ив, либо просто заманивала Лоуренса в очередную ловушку.
Как бы там ни было, она угадала его планы. Лоуренс легонько похлопал ее по голове и ответил:
— Похоже, у меня слабость к ревнивым и презирающим самих себя девушкам.
Хоро улыбнулась, сверкнув клыками.
— Теперь я буду спать, — заявила она и вновь нырнула под одеяло.
Лоуренс по-прежнему не знал, чего же она боялась.