Волчица и пряности
Шрифт:
— Да, но один богатый источник денег у тебя имеется.
Лоуренс мысленно пробежался по списку всего, что у него было.
Ничего, что заслуживало называться «богатым источником денег», на ум не шло.
В любом случае, раз об этом знала Ив, это должно быть нечто совершенно очевидное.
Единственное, до чего Лоуренс мог додуматься, — его лошадь.
И тут его озарило. Неверящим взглядом он посмотрел на Ив.
— Вот именно. У тебя есть очаровательная спутница.
— …Это же абсурд.
Лоуренс был абсолютно искренен.
Однако в виду он имел не то, что он никак не может продать Хоро, но скорее — что продажа Хоро не принесет тех денег, которые требовались.
Конечно, Хоро была невероятно красива, но красота не была чем-то, что можно немедленно обратить в тысячу серебряных монет. Иначе красивых девушек по всему миру похищали бы постоянно.
Возможно, Ив догадалась, что Хоро не человек, но даже если так, это ничего не меняло.
— Я знала, что ты так скажешь. Однако у меня была причина выбрать именно тебя.
На лице Ив была тонкая улыбка, которую Лоуренс не мог понять.
Может, она просто была так уверена в себе, а может, пьяна от своего собственного плана. Или –
Ив откинула капюшон, открыв свои красивые короткие золотые волосы и голубые глаза.
— Мы скажем, что она дочь аристократа, и продадим ее.
— Что?..
— Думаешь, это невозможно? — Ив ухмыльнулась, из-под губы показался правый клык.
Ухмылка презрения к самой себе.
— Мое имя Флер Болан. Формально я Флер фон Эйтерзендель Болан, одиннадцатая наследница рода Боланов, верность которого принадлежит королевству Уинфилд. Мы — аристократический род.
Над столь нелепой шуткой даже смеяться было неуместно.
Но глаза и уши — самые важные инструменты Лоуренса — говорили ему, что Ив не лжет.
— Разумеется, мы разорившиеся аристократы, которые не могут добыть денег даже для собственного пропитания, но имя звучит грандиозно, правда? Когда мы пали настолько низко, что не могли купить даже кусок хлеба, меня продали недавно разбогатевшему торговцу.
Такой путь нередко приходилось избирать разоренным аристократам, и это вполне объясняло ее горькую улыбку.
Утеряв достоинство, гордые аристократы вынуждены были продавать титулы и самих себя богатым торговцам.
Если именно это произошло с Ив, ее странное, как будто уставшее от мира выражение лица вполне можно было понять.
— Такова уж я; и, естественно, я знаю пару мест, где можно продать девушку благородных кровей. Ну, так что скажешь?
На эту территорию Лоуренс никогда прежде не забредал.
Когда торговец накапливает достаточно серьезное состояние, первое, что он делает, — создает себе имя. Купающийся в золоте владелец крупной торговой гильдии, возможно, был когда-то сиротой-старьевщиком; подобное случалось нередко. И, очевидно, титул тоже можно было приобрести, хватило бы денег. Лоуренс о таком слышал, но лично никогда не сталкивался.
Но вот прямо перед ним сидит Ив, женщина, которую купили именно таким образом.
— Твоя спутница легко сойдет за аристократку. Уж я-то знаю, — с улыбкой произнесла она.
Сомневаться не приходилось, голос Ив стал таким низким и хриплым как раз из-за ужасной судьбы, которая ее постигла.
— Конечно, наша цель — вовсе не продать ее. Как я уже сказала, они хотят ограничить покупку мехов только деньгами, чтобы их не раскупили мгновенно, но здешние торговые дома не ссудят деньгами иностранного торговца, верно? Но только торговые дома бывают разные. Если ты как следует все обоснуешь, кое-кто даст в долг за долю в прибыли, и так получилось, что я одно такое место знаю. «Продажа девы-аристократки» — лишь повод, и они это знают. Она нужна им лишь как залог на тот случай, если наш план сорвется. Это я тебе обещаю твердо.
Столь сложное объяснение Лоуренса впечатлило, но отдавать Хоро в залог ему совершенно не хотелось. Это было слишком опасно. Даже оставляя в стороне вопрос о ее безопасности — если все пойдет не так, его собственной жизни торговца настанет конец.
— Я — точнее, мывовсе не просим тебя сбросить твою драгоценную спутницу.
— «Мы»? — переспросил Лоуренс с сомнением в голосе. Ив метнула косой взгляд на Арольда, все это время сидевшего молча.
— Я собираюсь в паломничество, — коротко произнес Арольд.
Старик говорил эти слова всякий раз, когда Лоуренс останавливался здесь.
Но Ив сказала «мы». Значит, она объединилась с Арольдом. Стало быть, он действительно собирается в паломничество, а Ив он оставит все свое имущество и постоялый двор.
Паломничество может длиться годами, иногда больше десятилетия. Если Арольд в его возрасте собирается в паломничество — это означает, что его нога никогда уже не ступит на улицы Реноза.
Иными словами –
— Это, возможно, мой последний шанс отправиться в паломничество. Я собирался сделать это уже много раз и скопил кое-какие деньги. Но мне всегда не хватало решимости…
От висящего в воздухе напряжения у Лоуренса заныло в животе.
Арольд устало улыбнулся и взглянул на Ив.
Эта женщина, должно быть, долго и упорно его уговаривала.
Потом синие глаза под изборожденными морщинами веками уставились на Лоуренса.
— Я оставлю тебе постоялый двор.
У Лоуренса остановилось дыхание.
— В конце концов, разве все торговцы не мечтают об одном и том же? — спросила Ив, и лишь теперь ее голос прозвучал звонко, как подобает юной аристократке, какой она когда-то была.
Глава 3
Проснувшись на следующее утро, Лоуренс понял, что наконец немного успокоился.
Он лег в постель, надеясь именно на это, но слова Ив и Арольда были для него вином, которое будоражило кровь и отгоняло сон.
«Скажи нам к завтрашнему вечеру, ты с нами или нет».
Эти слова вновь и вновь звучали у него в голове.
В обмен на Хоро, которую они объявят единственной дочерью рода Боланов, они получат две, а может, и две с половиной тысячи монет Тренни; на эти деньги они купят мехов и отправятся вниз по реке Ром, опередив всех прочих.