Волчица и пряности
Шрифт:
Сопоставив услышанное с количеством комнат, Лоуренс решил, что Ив должна появиться уже скоро.
— С вами, торговцами, вечно проблемы, — произнесла Хоро, захлопнув книгу, и уселась на кровати, потягиваясь.
Даже обычная девушка с легкостью бы сказала, что Лоуренс весь издергался в попытках определить, когда же идеальное время.
— Если мне придется притворяться даже в собственной комнате, когда же я смогу расслабиться? — полушутя сказал Лоуренс.
Хоро встала с кровати и, поправляя уши и хвост под одеждой, казалось, задумалась о чем-то.
— Какое-то время после нашей встречи… да нет, даже и сейчас… ты, по-моему, всегда немножко притворяешься, когда вместе со мной.
— Я впервые в жизни путешествую с девушкой. Нужно время, чтобы привыкнуть.
Кроме того, впервые он позволил себе настолько раскрыться в присутствии другого.
Никогда ему не было так уютно рядом с кем-либо.
— Однако когда мы только познакомились, у тебя ноздри раздувались просто от того, что ты шел рядом со мной, — съехидничала Хоро.
— О да, а твой хвост не распушался ли, когда ты видела меня рядом с другой женщиной? — уколол в ответ Лоуренс.
Хоро подняла глаза и оглядела Лоуренса, словно говоря: «И у тебя хватает наглости…» Потом сказала:
— Но именно так самец постепенно раскроет свои истинные цвета и превратится наконец в кого-то, кого ты вообще не ожидала увидеть.
— По-моему, это более-менее верно для каждого, с кем ты становишься ближе?
— Дурень. Разве нет у людей пословицы: «Не корми рыбу, которую ловишь»?
— Это здесь ни при чем. Я не кормил рыбу; она сама залезла ко мне в повозку, разве нет? Не то что не кормить — я еще брать с нее деньги за проезд должен.
Но едва произнеся эти слова, Лоуренс вздрогнул.
Глаза Хоро остро сверкали в мерцающем свете лампы. Она вовсе не шутила.
Он что, плохо с ней обошелся? Или его возбужденное состояние раздражало ее сильнее, чем он думал? Возможно, ей не понравилось, что он вновь стал прежним собой.
— Пфф… я имела в виду вот что: не забудь свое первоначальное намерение.
Лоуренс понятия не имел, что послужило причиной этих слов, но смиренно кивнул.
Иногда Хоро проявляла странную детскость; возможно, сейчас она была раздосадована тем, что Лоуренс не только не смутился, но даже сумел контратаковать.
И, быть может, поняв свою оплошность, она отступила.
Лоуренс одарил ее тонкой, усталой улыбкой и вздохнул.
— Есть в этом что-то раздражающее, — сказала Хоро.
— Это тебе только кажется… хотя нет, ты права, — Лоуренс прокашлялся, затем снова взглянул на Хоро. — Ты умеешь читать мои мысли? — Он повторил вопрос, который на полном серьезе задал ей при их первой встрече.
Хоро ухмыльнулась и придвинулась ближе.
— Дурень.
— Ай!
Она пнула его в голень.
Не убирая улыбки с лица, Хоро грациозно обошла Лоуренса и положила руку на дверную ручку.
— Ты идешь?
Лоуренс проглотил слова, пришедшие ему на ум, — что Хоро не поступила бы с ним так, когда они только познакомились, — и вышел из комнаты следом за ней.
Хоро сказала, чтобы он не забывал свое первоначальное намерение, но это было совершенно невозможно.
Ее слова значили многое. Время нельзя повернуть вспять, и любой знает — нет такого человека, который бы не менялся.
Лоуренс знал. Вне всяких сомнений, знала и Хоро.
— Конечно, верно и то, что я могу легко держать тебя за руку лишь потому, что мы с тобой уже немало путешествуем вместе. Однако, — на лицо Хоро внезапно набежала тень, — не говорят ли менестрели о желании навсегда остаться такими, какими они были, когда впервые повстречали свою любовь?
Лишь на краткое мгновение в голове Лоуренса промелькнула мысль, что Хоро стала прежней собой, любительницей поддразнить.
Слова Хоро поразили его — настолько явственно в них сквозило желание повернуть время вспять; она все отчетливее сознавала приближение конца пути.
Казалось, Хоро всегда смотрела в будущее — но это было не совсем так.
И все же Лоуренс был тронут тем, что Хоро желала вернуть отнюдь не те счастливые времена столетия назад, когда она только пришла в деревню Пасро, и не еще более ранние времена, когда она вовсе еще не начала свои странствия.
Хоро взяла его за руку своей левой рукой. Хоть и смутившись, Лоуренс все же обхватил ее ладонь пальцами и произнес:
— Ты, может, и сумеешь вернуться туда; что до меня, я просто свалюсь от переутомления.
Они начали спускаться по лестнице; Хоро придвинулась еще ближе.
— Об этом не тревожься: когда ты будешь умирать, я буду рядом с тобой, — со злорадной ухмылкой произнесла она; Лоуренс мог лишь устало улыбнуться в ответ.
Лишь на полпути к первому этажу Лоуренс осознал, что ее слова были не совсем шуткой.
Если Хоро имела в виду, что поиск ее родины можно и отложить, то Лоуренс, вне всяких сомнений, умрет раньше, чем она. Странствие Хоро может быть бесконечным, но их совместное странствие непременно завершится.
Внезапно Лоуренсу показалось, что он понял, почему в Терео Хоро не захотела отвечать на его вопрос, что она собирается делать после того, как они доберутся до ее родного города.
Такие мысли крутились у него в голове, когда они спустились на первый этаж и Хоро выпустила его руку. Лоуренс был не настолько смел, чтобы без чувства неловкости входить в комнату, держа девушку за руку, даже если эта девушка Хоро. В то же время, однако, он не хотел разжимать руку первым. Чуткость Хоро согрела ему сердце.