Волчица лунного князя
Шрифт:
Как же приятно, когда о тебе заботятся. Робко улыбаюсь и, не отводя взгляда от серебрящейся реки, тихо говорю:
— Не хочу уезжать. Хорошо у вас.
Краем глаза вижу, как губы Ламонта приподнимаются в грустной улыбке.
— Нет, — в его голосе чарующая вибрация. Но в сравнении с глубокими и многогранными вибрациями голоса Ариана это лишь блеклое подражание. — Дело вовсе не в этом. И моя стая тебе не понравилась. Я же видел выражение твоего лица на трапезах.
Пытаюсь смехом заглушить неловкость, но не получается.
— Слишком всё непривычно. — Пытаюсь улыбнуться. — Устала. И мне в самом деле не хочется от вас уезжать, потому что тут спокойно. И ты очень милый.
Осмелев, касаюсь щеки Ламонта. Ариан отзывается рыком. Не глядя на него, бросаю:
— Я мужа выбираю, не мешай.
Запрокинув голову, Ламонт звонко смеётся. Поймав мою ускользающую от щеки ладонь, целует кончики пальцев. С улыбкой поясняет:
— Всё же есть прелесть в даре жрицы: можно лунного воина на место поставить.
— А у тебя смелости на это не хватит, — рокочет Ариан, и в его голосе звенит искренняя злоба. — Разве нет?
Облизнув губы, прикусив нижнюю, Ламонт глухо поясняет:
— У меня выбора нет. Стаю подставлять я права не имею. Даже если очень хочется перегрызть тебе горло.
Ариан усмехается. Ламонт до скрипа стискивает зубы, его передёргивает. И голос звучит ещё глуше:
— Странные игры ты затеваешь, лунный воин. Если нападу на тебя — стая лишится права участвовать в состязании за жрицу. Если отрекусь от семьи ради драки с тобой — лишусь права участвовать в состязании за жрицу. И всё же ты своим дерзким поведением делаешь всё, чтобы именно это я и сделал.
— Стоп. — Поворачиваюсь к ощетинившемуся Ариану. — Это правда?
Ариан молчит, лишь злобно сверкают зеленью глаза. Желудок сжимается от страха. Но я заставляю себя перебороть оторопь и повторяю громче:
— Ты в самом деле пытаешь бесчестно вывести его из состязания?!
— Если этот белобрысый трус хочет драки… — рык Ариана звенит в напряжённом воздухе.
Ламонт подаётся вперёд, и на его хребте прорастает и дыбится шерсть:
— Держи язык за зубами. Легко оскорблять, когда ты неприкосновенен! Легко рычать на того, кто ответить не может.
Отступаю от слишком разгорячённых оборотней. Вскрикиваю:
— Прекратите!
Ариан выглядит дико. Того гляди набросится на Ламонта. Выплёвывает злые слова:
— Если ты такой смелый, я готов отказаться от звания лунного воина и сразиться с тобой. — Ухмылка кривит оскаленную пасть Ариана. — Ну что, рискнешь, трусишка? Или ты только языком трепать да розочки дарить можешь?
Ламонт белым волком кидается вперёд. Штаны спутывают лапы, он приземляется, ткнувшись носом песок. Успевает увернуться от клыков, катится в сторону, избавляясь от пут. Ариан наскакивает следом, щёлкает зубами, целит в нос. Зацепляет ухо, на белую шерсть брызгает кровь.
Волки прыгают друг на друга, сверкают клыки, бешеные глаза. Их рык будоражит кровь.
— Хватит! — Меня захлёстывает жадный восторг, любопытство: как оно у них происходит? Как далеко они готовы пойти? Но разумом боюсь, что Ариан вырастет и просто раздавит Ламонта.
Бой продолжается в равных размерах. Ариан ухватывает Ламонта за щёку. Рычит. Ламонт пытается добраться до его шеи, бока. Препираясь, они поднимаются на задние лапы, обхватывают друг друга лапами. Глухо рычат. Их ярость непреклонна. Возбуждающа. И страшна.
Но я совсем не хочу, чтобы Ламонта загрызли.
— Хватит! — Оглядываюсь. — Эй, кто-нибудь! На помощь!
На том берегу реки вспыхивают глаза. Даже в кустах, кажется, кто-то есть.
Бешеный рык. За те мгновения, что я осматривалась, на белой шкуре расцвело больше кровавых пятен. Даже не увеличив рост, Ариан давит, прёт на Ламонта так, что тот отступает. Его клыки наконец впиваются в серую шерсть у плеча Ариана. Тот, резко дёрнувшись, стискивает клыки на носу. Ламонт мотает головой, пихается. Ариан рычит.
Да они всерьёз сцепились! Не до первой крови, не до согласия подчиниться, как бывает у не слишком агрессивных собак, как следовало бы ожидать от существ разумных и цивилизованных, а всерьёз!
Как их разнять? Швыряю в них песок. Без толку. Ведро бы воды на них вылить. Палкой треснуть. Оглядываюсь, но между берегом и деревьями широкая полоса травы, а ветки кустов слишком мелкие.
Что делать?
Взгляд зацепляет в траве что-то длинное и тёмное. Ствол молодого дерева. Тяжеленный, наверное. Ариан и Ламонт качаются на задних лапах. По белой шерсти расползается кровь.
Подскакиваю к стволу. Рывком поднимаю. Ужас помогает одолеть тяжесть. Крича, я с разбега ударяю обоих стволом. Их отшвыривает на песок. И снова они кидаются друг на друга. Снова бью. Они катятся по земле, рычат, цапают друг друга, а я дубинищей луплю их, оттесняю к воде.
Рухнув в серебристые воды, они подскакивают и уставляются друг на друга, замирают.
— Обоих убью! — рычу я. Ствол вырывается из рук и падает в песок. Пальцы дрожат. Меня всю колотит. Обхватив себя за плечи, стуча зубами, выдавливаю: — Идиоты. Какие же вы идиоты!
Злость вынуждает снова схватить ствол. Швыряю его. Брызги обливают помятые мокрые шкуры. Хочется столько всего сказать. Настучать по мохнатым башкам: я же хотела, чтобы они за мной ухаживали, а не друг друга трепали.
На белой шкуре шире расползаются подтёки крови. Всё могло кончится убийством… Схватив горсть песка, швыряю в Ариана. Он отворачивает морду, глухо рычит. Пятится, настороженно следя за Ламонтом.
— Никаких драк! — снова швыряю песок.
Фыркнув, Ариан демонстративно отходит в сторону и садится на берегу.