Волчий договор
Шрифт:
Она закрыла глаза, чтобы прислушаться. Концентрат. Он ударил ей в нос. Запах был отвлекающим. Когда Люцифер взял себе её тело и был её единственным контактом с внешней стороной, она обнаружила, что может слышать лучше тогда, когда закрывает глаза и из неё выходят другие чувства. Таким образом, даже, если бы она была единственным человеком, она бы привыкла к темноте. Люцифер учил её этому. Она слышала тиканье часов, звук трения шлифовального крючка по цепи, мягкий щелчок когтей по полу – точно зверь, мешкает. То там, то тут, едва заметен был звук чужого дыхания. Был кто-то другой в этой комнате. Кто-то другой, какое-то существо. Но где и кто?
Ужасный шум становился все громче, и Блисс услышала рычание, глубокое, первобытное и порочное, а затем звук дыхание стал громче, более отчаянным, вдруг, за дверью раздался крик. Блисс выскочила из своего укрытия и побежала на него.
Лязг!
Нож просвистел мимо неё и попал вправо. Она повернулась в его сторону, потом остановилась. Нож был уловкой, отвлечением. Гончая была позади неё, он пытался направить её подальше от двери. Она видела, как он смотрел на неё из тени, его жёлтые глаза горели. Разве он думал, что она такая глупая?
Она, может быть, больше и не имела способностей вампиров, но это не значит, что она была совершенно бессильна. Она была быстра. Она все ещё была скоординирована. У неё все ещё были скорость и мастерство обученного убийцы.
Зверь фыркнул, и его когти поскребли по бетону. Он был зол и готовился к прыжку. Блисс решила, сейчас или никогда. Она направилась по пути к открытой двери, карабкаясь на стол и распыляя десяток ножей по всей комнате.
Волк прыгнул, но она была быстрее, и, когда она достигла негабаритной двери, схватила ручку и, используя свой вес как стержень, развернулась так, чтобы успеть потянуть дверь за собой. Морозильная камера захлопнулась с толстым, мокрым звуком всасывания, который удивил её, и заставил усомниться, что это была хорошая идея. Сколько здесь воздуха? Нет времени, чтобы беспокоиться об этом сейчас. Она взяла пару ножей, которые упали на пол, и вставила один в замок, чтобы дверь не открылась, в то время как другой засунула в задний карман.
Она слышала, как существо бросается своим весом на запертую дверь. Он был больше и опаснее, чем она думала. Приручить гончую? Ей повезёт, если она выйдет отсюда живой.
Она посмотрела вокруг. Вокруг были дюжины трупов, свисающих с потолка. Воздух был прогорклым, металлическим. Она проложила путь через трупы животных к задней части комнаты, на звук прерывистого дыхания.
На полу лежало мясо, шкафчик и мальчик, не старше, чем она, прикованный к задней стенке морозильной камеры. Рядом с ним была разделочная доска и ленточные пилы. Кусок мяса с коркой из крови и ржавчины, качнулся над головой. Кафельные стены были забрызганы глубоким оттенком алого цвета. Кожа мальчика была синей, волосы облеплены грязью. Вокруг его запястий и шеи располагались уродливые красные пятна, он был связан тяжёлыми железными кандалами.
Боже мой, что же здесь происходит, задавалась вопросом Блисс. Ею живот взбунтовался. Если это было то, что они делают со своими жертвами, она не хотела думать о том, что Джейн переживает то же самое. Блисс наделась, что Джейн была ещё жива.
Блисс вздрогнула и по коже пошли мурашки. Теперь, когда она не была вампиром, её тело не контролировало свою температуру, как это было раньше. Но это был страх или холод, что вызвало ряд мелких ударов?
Она наклонилась, чтобы коснуться лица мальчика. Он был ещё тёплым, по крайней мере. Она положила нежную руку на его костлявое плечо.
– Все будет в порядке, – сказала она ему, и спрашивается, неужели она также говорила и о себе.
– Да, но это не так.
Его глаза ожили, и не успела Блисс и глазом моргнуть, как мальчик завернул в кулак её шею и прижал её к полу, колени блокировки схватили её за талию и держали её руки подальше от её тела. Его кандалы, как могла видеть сейчас Блисс, не были заперты.
– Кто ты? – Спросила она, выплёвывая слова, и с трудом отбиваясь от железного захвата мальчика.
Блисс повернула нападавшего, и с удивленьем обнаружила, что она видела его лицо раньше. Это был мальчик, которого она видела в гломе. Мальчик с такими же плоскими жёлтыми глазами, как у гончей, которая следила за ней.
– Я думаю, правильный вопрос будет о том, кто ты? – Его голос был низким и с оттенком злобы. – Ты из преисподней, не отрицай это, иначе, зачем тебе носить это? – Сказал он, дёргая за тонкую верёвку из кожи, которая венчалась каменным сердцем. – Ты одна из шпионов Ромула!
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – сказала она, засунув руку в задний карман за своим скрытым лезвием. Её пальцы дрожали, когда она боролась, чтобы вернуть свою руку, она извивалась, её сердце билось слишком быстро.
Быстро, как вспышка, она попала ножом ему в бедро.
Он закричал от боли, и она смогла оттолкнуть его и стала карабкаться прочь. Но её свобода была недолгой, так как она почувствовала руку, которая обернулась вокруг её лодыжки и потянула её.
Она кричала, дико била ногами, но он был слишком силен. Прежде, чем она узнала, что происходит, он держал руки обёрнутыми вокруг её горла, снова.
Он начал выжимать дух из неё, и она запаниковала. Бороться, воевать, дышать – все было бесполезно, он был намного сильнее, но она смотрела на мальчика с жёлтыми глазами с любопытством, изображение мелькнуло у неё в голове.
Она видела, как Люцифер с отцом стоят внутри сложного дворца, окружённого великолепными колоннами из золота. Лихие тысячи были собраны, и Люцифер стоял на вершине мраморной лестницы, глядя на творение изысканной красоты. Это был человек, но он был выше человеческого мужчины, с определённым потусторонним великолепием, с дикими и свирепыми глазами, с теми же ослепительными золотыми глазами.
Изображение не из её памяти, а из Люцифера. Когда она была в плену его духа, когда он взял её душу, фрагменты воспоминаний отнесли её сознание. Вызванные случайными событиями, воспоминания вдруг попали в её голову. Она закрыла глаза, чтобы вспомнить сцену ещё раз. Она слышала, как Люцифер говорил. Язык был незнакомым, его слова суровыми и запутанными, но она знала, что может говорить их, как будто они были её собственные.
– Отпусти меня! – Воскликнула она на том же странном и иностранном языке.
Комната застыла, когда мальчик посмотрел на неё с удивлением. Он осторожно сжал и отпал, пялясь на неё в изумлении и растерянности, как будто он не мог понять, почему он отпустил её.
Но было слишком поздно, она потеряла слишком много кислорода; все стало черным. Блисс почувствовала, как жизнь уходит из неё.
Глава пятнадцатая
Лоусон вёл машину от мясной лавки по оживлённым улицам города и по старым гравийным дорогам. Гул шин утешал, как мягкий рёв морских волн, и, если он не был бы осторожен, это могло усыпить его. Девушка по-прежнему была на заднем сиденье. Малкольм сказал, что она в порядке, он пощупал пульс, и понял, что она проснётся достаточно скоро. Самый младший сидел рядом с ней и следил. Он узнал её имя из её удостоверения личности, которое нашёл в её сумочке.