Волчий договор
Шрифт:
– Мастера обращают волчат в адских псов на восемнадцатый день луны. Мы должны были бежать, пока не были превращены.
– Да, – сказала Блисс, и тон её голоса сказал ему все, что нужно знать. Она не верит ни одному слову.
Он завёл двигатель и направил машину обратно на дорогу, и никто не говорил, пока они не добрались до пещеры.
Глава шестнадцатая
– Артур говорит, что это пещера наша с 1960-х, – рассказывал ей младший мальчик – Малкольм. Блисс последовала за ними из машины внутрь темной пещеры. Она не видела, чтобы на данный момент у неё был выбор. Она была их заложником, даже, если Лоусон и все остальные не хотели в этом признаться. Она только надеялась, что он возьмёт её к Джейн, по крайней мере, они будут вместе. Блисс не была уверена, что его история не о церберах. Даже когда она была свидетелем его гнева, она знала, что он собирался сделать ей больно тогда в мясной лавке. Адские псы неконтролируемы, жестоки, и порочны – и да, это все был он.
Лоусон. Она ненавидела его за то, что не достаточно сильна, и даже, кажется, ревновала. Раньше она была вампиром, бессмертным, мощным, теперь она была просто обычной девушкой с раненными ногами. Блисс была раздражена на себя, за то, что заметила его привлекательность, сильную челюсть, высокий лоб, густые, тёмные волосы. И он был убийцей – она видела это в его глазах. Он был опасным, жестоким. Она должна была бы наблюдать за каждым его шагом, но почему-то она рассказала ему так много о себе.
Лучше больше ничего не рассказывать, решила она.
Пещера была одним длинным пространством, свёрнутым в дугу, как серп луны, с импровизированной кухней в середине и несколькими разрозненными и тёмному подсобными помещениями в стороне. Блисс вошла.
– Артур сказал, что тогда они не заботились о сохранении природной красоты, вместо этого они постелили линолеум и все здесь переделали. Но у них есть некоторые интересные экспонаты в задних комнатах.
– Кто такой Артур? – Спросила она.
– Он вроде... заботится о нас, он переехал сюда после нападения. Думал, что будет безопаснее, если Гончие вернутся.
– Гончие? Они напали на вас тоже? Почему?
Блисс заметила, как Лоусон одарил брата тяжёлым взглядом, и Малкольм стих. Она оглянулась в новой для неё обстановке. Здесь пахло плесенью и пылью, они наполнили её нос. В пещере было холодно и влажно, как в подвале со сломанной паровой трубой.
– Мы вернулись, – сказал Лоусон, когда они приблизились к трём фигурам, сидящим у костра. – Это Блисс Ллевеллин. Мы нашли её в магазине. Вот Артур, – сказал он, указывая на старого джентльмена в углу, который мягко ей улыбнулся. – Это Рейф, – сказал он, указывая на коренастого юношу. – И это Эдон.
Блисс приветствовала их кивком головы. Ни один из них, казалось, не удивился, увидев её.
Они должны были знать о ловушке в мясной лавке. Она смотрела на четырёх мужчин. Существовало что-то дикое во всех из них, но что-то жестокое и прекрасное. Если Лоусон был красив, как пограничный ковбой, то Эдон был красив, как аристократ, со своими глубокими фиолетовыми глазами и золотыми волосами. У Рейфа была оливковая кожа и миндалевидные глаза, скроенный, как скала; его тело могло остановить грузовик Мака, но у него была милая улыбка.
Мужчины одеты ужасно. Их одежда была грязной, слишком маленькой или слишком большой, несоответствующей им. Малкольм был одет в жёлтую куртку с капюшоном, зелёные вельветовые брюки и розовые Крокс.
Рейф был одет во фланелевую рубашку и изношенные штаны от смокинга.
Эдон, со всей своей надменностью и отчуждённостью, был одет в глупую детскую футболку и шорты сёрфера. Вся их одежда была дырявой и изношенной, грязной и рваной. Даже благотворительный магазин не примет её, это было похоже на то, будто они нашли её в мусоре.
Рейф пожал ей руку, в то время как Эдон оценил её холодно.
– Так что, это экс-вампир? – спросил Эдон. Его голос был красивым и мелодичным.
Блисс удивилась: откуда он мог знать?
Волки, должны быть, в состоянии общаться без слов, поняла она, возможно, использовали глом так же, как вампиры.
– Мне больше нравится думать о себе, как о человеке, – сказала она, еле-еле улыбаясь. – Так вы, ребята, волки, не так ли? Сбежавшие из ада, как сказал Лоусон.
– Лоусон говорит много вещей, – сказал Эдон. – Почему мы должны верить, что у тебя больше нет клыков?
– По той же причине, я полагаю, по какой вы не хотите делать работу дьявола,– парировала Блисс.
– Мы никогда не делали его работу. Мы убежали, прежде чем смогли причинить кому-нибудь вред. Не говори о том, чего не знаешь,
Эдон угрожал, его голос был низким и пугающее рычащим.
– Так что же это за имя такое Блисс?
Спросил Малкольм, меняя тему.
– Это фамилия?
– Нет, – она покачала головой. – Люди, которые вырастили меня, не были даже моими родителями. Блисс даже не моё настоящее имя. По крайней мере, не там, где это имеет значение. Я узнала, что моё настоящее имя Люпус Телиэль.
Малкольм одарил её любопытным взглядом.
– Люпус Телиэль. Волчий аконит.
– Да. – Младший обменялся взглядами с Лоусоном. – Часть тебя должна быть волком, но... но ты одна из падших, и это не имеет смысла, – сказал он.
Блисс не ответила. Были вещи, которые она не могла рассказать им о себе, о своей бессмертной части, и о том, что её отец был одним из них. Она не знала, как они отреагируют на то, что она была дочерью Люцифера, и не была уверена, что готова узнать.
– Это не намного лучше, чем Блисс, но что ты собираешься делать?
– Смени его, – ответил он. – Я имею в виду твоё имя.
– Это то, что ты сделал?
Малкольм поднял бровь.
– Твоё настоящее имя Маккон, верно?
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Маккон означает «волк». Точно так же как Рейф. И Эдон. У всех вас есть волчьи имена. Кроме Лоусона, – сказала она, садясь так далеко от него насколько это возможно.
Малкольм улыбнулся.
– Я бы предпочёл называть меня Лоусоном, хотя меня зовут Ульф.
Все засмеялись, и Блисс обнаружила, что не может сдержать улыбку. Может быть, они говорят правду, может быть, они не были Гончими, в конце концов.