Волчий корень
Шрифт:
– Ну что, поехали, Наденька?
Он погладил добычу по животу. Девушка лежала на деревянной скамье для мытья, отвернув голову к стене. На неё, как видно, не действовал даже выпитый перед этим коньяк.
– Поехали, что ли?!
– Как хотите, Александр Сергеевич. Я вся в вашей власти.
– Тогда расправь ножки, а я разбегусь.
Однако разбегаться не стал. Подошел с краю, опустился на колени и ввел своего «дурака».
Надежда ойкнула, словно ей сломали там что-то.
Бнатов не обратил на это внимания. Мало ли причин, из-за которых женщина вскрикивает. Это может быть всего лишь
– Ну что ты лежишь, как доска. Поймай меня хоть за уши, обними за плечи, – учил Александр Сергеевич. – Я ведь на коленях стою. Могу упасть.
Александр Сергеевич даже всхрапнул от находчивости.
Но партнерше не до смеха. Сексуального опыта нуль. Откуда ей знать, чего от неё хотят.
– Перевернись теперь на коленки…
– Как это? – недоумевает та.
– Ногами вниз…
Бнатов помог девушке подняться, положил вниз животом и вошел сзади.
«Слава богу, – подумал та с облегчением. – Хоть не в зад…»
У Бнатова под коленями лежит куча веников. Ветки врезаются в коленные чашечки. Вот он, импульс! Он опять будет сюда приезжать. На то и дана жизнь, чтоб наслаждаться.
– Тебе хорошо со мной? – спрашивал он девушку
Но та предпочитала молчать. Понятно. Опыта никакого.
– А если я забеременею? – вдруг спросила она.
Бнатов пропустил вопрос мимо ушей. Беременность не в его компетенции. Он вынул «дурака» и ужаснулся: живот и бедра испачканы кровью.
– У тебя месячные, что ли? Почему не сказала?!
Он бросился под душ. Ничего страшного. Была кровянка – и нет её больше. Намылил обе головы – умную верхнюю и глупую нижнюю, и стоит, наслаждается водяным потоком.
Убрал с лица пену: партнерша лежит на боку, переживает.
– Иди, – позвал ее Бнатов. – Постоим под душем…
Та поднялась, осторожно приблизилась. Не хочет, но идет. Как кролик к удаву. А куда она денется. Не для того её сюда приглашали, чтобы смотреть. Груди торчат, как у козы. Это хорошо. Молодая. Незамужняя. Выходит, без претендентов.
Встали вдвоем под душ. Бнатов повернул её головой в угол и, слегка нагнув, вновь вошел сзади. Девушка вскрикнула, но это лишь распалило его.
Потом Бнатов пошёл отдыхать.
Надежда осталась под душем. Её трясло, плечи вздрагивали. Она пыталась себя унять, успокоить. Никто не виноват, сама решилась на этот шаг…
Ближе к ночи команда закончила процедуры. С мокрыми волосами и порядком навеселе они оделись и вышли к машинам.
Директор заведения провожал от двери:
– Всегда рад, Александр Сергеевич! Приезжайте, не забывайте…
Машина тряслась перелеском. Бнатов думал о своём. Не последнее место занимает он в управлении. Его положение не зависит от штатного расписания. Если прикинуть хрен к носу – а Бнатов давно прикинул, – место у него теперь второе. После Прахова. Несмотря на то, что между ними стоит Каракозов со своими полковничьими погонами. Все зависит от вклада в общее дело.
Давно сбилась милицейская бригада. Со дня независимости. В тот день они сговорились во время выпивки на лесной поляне. Они вдруг поняли, что надеяться можно лишь на себя. Бандиты пытались заявить свои права в их районе. Пришлось принимать срочные меры. В результате на местном кладбище появилось сразу несколько свежих могил. Вначале туда улёгся главный спортсмен района с двумя товарищами. Марат стоял в окружении друзей у дома матери, в частном секторе, и мирно беседовал. Рядом с домом были припаркованы крутые тачки. Мимо гудели троллейбусы, автобусы и другой автомобильный хлам – Марат даже не обращал на них внимания. Пробки в этом месте частое явление. И когда с дороги свернул мотоциклист с пассажиром, они лишь слегка посторонились, чтобы дать проехать. Люди решили объехать, только и всего.
Мотоциклист притормозил. У пассажира возник в руках пистолет, из которого полыхнули торопливые выстрелы. Мотоцикл метнулся прочь, виляя между машинами. Через секунду его не стало. В результате нападения – три трупа. Ни один из раненых не выжил.
Следом за Маратом ушел Студент. Тот напрямую пытался торговать наркотой. Пуля остановила его у собственного коттеджа. Студент приехал посмотреть, как идут дела со строительством. Коттедж так и остался недостроенным.
Ни к первому случаю, ни ко второму милиция отношения не имела. Докажите, что это не так. Не имела она отношения и ко всем остальным случаям.
Народу в милиции много. Бнатов внутри учреждения практически незаметен…
Темно-синий «Фольксваген» пер на всех парах по частному сектору, когда на пути вдруг возникла фигура, похожая на медведя. Медведь сбежал из зоопарка и встал на дыбы. Бнатов с трудом поймал педаль тормоза и ушёл в сугроб. Не хватало машину драть о «медведей».
А медведь тем временем уже лезет в машину, норовя оторвать дверь.
– Чо те надо, козлина?!
А тот молчит. На морде чулок капроновый. Распахнул дверцу, Александра Сергеевича цап за ворот, вытащил как пушинку из салона и прижал к машине.
– Поговорить надо…
Позади тормознул Пахомов. Сергеича бьют!
Гурьбой накинулись на «медведя» и стали дубасить. Замечательная разминка после отдыха. Вчетвером едва одолели. «Медведь» свалился в сугроб.
Надежда выбралась из машины. «Медведь» лежал в снегу, не подавая признаков жизни. Что они с ним сделали?
– Пусть дозревает, – пыхтел, отдуваясь, Пахомов. – Поехали, пока менты не явились…
Надя вздрогнула: кто эти люди, если они боятся каких-то ещё ментов? Она нагнулась и в разбитом лице «медведя» узнала деда – тот постоянно следил за ней в последнее время. И вот лежит теперь. Рядом лежит в снегу капроновый чулок. Что ей делать? Орать? Звать на помощь? Но тогда она точно лишится его. Надо молчать.
– Пойду я. Тут рядом, – схитрила она.
Пахомов полез за пазуху, вынул пистолет:
– Не надо! – вскрикнула Надя.
– Оставь его, – велел Бнатов.
Пахомов подчинился, убрал пистолет.
– Дальше я сама доберусь. – Надя развернулась к дедову дому. – Прогуляюсь. Что-то голова кружится…
Хозяин – барин. Бнатов отряхивал брюки от снега. Не пропадай. И звони. Каждый день…
– Хорошо…
Наденька сделала ручкой: всего хорошего, господа удавы. И поспешила за угол, слушая звук моторов. Кажется, уехали.