Волчья стая. Кровавый след террора

Якубов Олег Александрович

Рисунки и текст из конспекта террориста

В

зале суда

Убитый во время боя на блок — посту известный террорист и грабитель Абдували Юлдашев

Верховный суд Республики Узбекистан ПРИГОВОРИЛ:

Юлдашева Нурали Зиятовича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строго режима. Ниязмухамедова Кахрамона Джахангировича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Турдиахунова Бахтияра Нурмановича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Аскарова Фазилджана Абдурасуловича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Узакова Каримджана Рахимджановича… лишить свободы сроком на 15 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Мамаджанова Ахата Махмудовича… лишить свободы сроком на 15 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Болтаева Алавиддина Боходировича… лишить свободы сроком на 18 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Шерова Шерзода Атахановича… лишить свободы сроком на 20лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Закирова Хусанбая Майсакбаевича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строго режима.

Маматкулова Рустама Султановича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Алимова Адилжана Арифжановича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Нишанбаева Абдугани Абдуганиевича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Умарова Нодирбека Ташпулатовича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Назарова Хатамшера Ахмаджановича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Камалова Дилшодбека Турсиновича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

АБДУЛЛАЕВА БАХРОМА ХАМЗАЕВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ЗАКИРОВА КАЗИМБЕКА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

АБДУРАХМАНОВА МУХАММАДА АБДУРАШИТОВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ДЕХКАНОВА ЗОХИДЖАНА ХАИТАЛИЕВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ХАСАН ОБАЗАКИРЖАНА АЛИМОВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

НУРАЛИЕВА ТАЛЬАТБЕКА ЗИЯИДИНОВИЧА…

К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

Подсудимым Абдуллаеву Бахрому Хамзаевичу, Закирову Казимбеку, Абдурахманову Мухаммаду Абдурашитовичу, Дехканову Захиджану Хаиталиевичуу Хасанову Закиржану Алимовичу и Нуралиеву Тальатбеку Зияидиновичу …по совокупности преступлений назначить СМЕРТНУЮ КАЗНЬ В ВИДЕ РАССТРЕЛА. Приговор может быть обжалован либо опротестован в течение 10 дней в Президиум Верховного суда Республики Узбекистан».

Глава третья. ТАШТЮРЬМА

Этот район Ташкента горожане между собой так и называют — Таштюрьма. Наверное, есть у него какое-то официальное название, скажем, массив такой-то, но, я к своему стыду, даже и не знаю. Привык, как и все ташкентцы, — Таштюрьма. И только работники правоохранительных органов, сами подследственные, да их родственники знают, что Таштюрьма — это СИЗО-1 — следственный изолятор № 1. Через несколько дней после суда, в сопровождении работников республиканской Генеральной прокуратуры старшего советника юстиции Юсупа Гаипова и советника юстиции Махмуда Шаумарова, я ехал в Таштюрьму. Перед этим у меня состоялся разговор с первым заместителем Генерального прокурора Рашитжоном Кадыровым. Я попросил его помочь мне встретиться с приговоренными к расстрелу, причем настаивал, чтобы эта встреча произошла именно в СИЗО.

— Для чего вам это? — спросил меня господин Кадыров.

— Понимаете, мне кажется, что во время следствия и даже в зале суда это были одни люди. А сейчас, приговоренные к расстрелу, находящиеся в камере смертников, они совсем другие. Я хочу задать им несколько вопросов и послушать даже не то, ЧТО они станут отвечать, а КАК они будут говорить. Одним словом, я хочу их понять.

На лице зампрокурора промелькнула улыбка: — Мы тоже. Мы тоже хотели бы их понять до конца. Впрочем, мне кажется, я понимаю, о чем вы ведете речь. С нашей стороны никаких возражений нет. Я ведь обещал вам, что после окончания следствия мы расскажем и покажем вам абсолютно все, не скрывая даже самых мельчайших деталей. Когда вы хотите ехать?

— Сейчас! — выпалил я, ожидая, что вот теперь-то точно получу отказ, под каким-нибудь благовидным предлогом, типа сбора и оформления необходимых документов.

— Сейчас так сейчас, — согласился Рашитжон Хамидович. — С вами, если не возражаете, поедут двое наших сотрудников. Пока доедете до изолятора, я сделаю необходимые распоряжения.

По дороге в тюрьму я вспомнил один из эпизодов, который произошел во время суда. Председательствующий обратился к Бахрому Абдуллаеву.

— А как вы понимаете, что такое религиозный фундаментализм?

— Это идея, пропаганда, «джихад», уничтожение неверных, — как по писаному выпалил тот.

— В здании, которое вы пытались взорвать, было 766 человек, в Узбекистане сегодня проживает около 25 миллионов. Сколько же людей вы хотели уничтожить? — продолжал спрашивать Абдусамат Палван-Заде.

Преступник пожал плечами:

— Я не знаю. — И это прозвучало как «я не хочу знать». Их это попросту не интересовало. Какая разница, сколько народу погибнет от взрывов, этого никто и не подсчитывал. Погибнет столько, сколько погибнет. Главное — добиться своей цели.

…У ворот СИЗО нас уже ожидали и без лишних формальностей сразу же провели в комнату, которую определили для встречи с приговоренными к расстрелу. Первым переступил порог молодой парень, видимо, совсем недавно наголо остриженный, в полосатой робе. Руки его за спиной были скованы наручниками. Взгляд беспокойно метался, и очевидный страх сквозил в этом взгляде.

— Назовите себя, — попросил я.

— Абдуллаев Бахром Хамзаевич, — представился он.

— Я журналист, вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но если вы согласитесь, я бы хотел вас кое о чем спросить…

— Я согласен, — без раздумий ответил он.

— В результате действий вашей организации погибли ни в чем не повинные люди. Какой идеей можете вы оправдать их гибель? — обратился я к Абдуллаеву.

— Сейчас я понимаю, что мы совершили ошибку. Я всегда считал, что мирное население не должно страдать, а борьбу надо вести только с представителями власти. Вообще теперь я понимаю, что мы должны были вести переговоры. Может быть, они заняли бы несколько лет, даже пускай бы пять лет, но только убедившись, что переговоры ни к чему не приведут, надо было браться за оружие, — сказал Бахром Абдулллаев. — В нашей организации я был одним из идейных руководителей и всегда выступал против насилия, против жертв, но раз уж так произошло, то я считаю, что ответ мы должны держать перед Аллахом, и нас надо было судить не светским судом, а шариатским, это было бы справедливо.