Волчья звезда
Шрифт:
Мальчишеский голос смолк, и в трапезной повисла звенящая тишина. Взгляды всех присутствующих, словно по мановению волшебной палочки, сошлись на широком, узкоглазом лице Юсута. А тот пьяно засмеялся, но, наткнувшись на всеобщее молчание, захлебнулся смехом, не понимая, что происходит. Целую минуту длилось это молчаливое разглядывание, а затем весь стол грохнул яростным, безудержным хохотом! Смеялись все, даже княгиня вытирала платочком выступившие на глазах от смеха слезы. И только Юсут не понимал, что же так развеселило всю компанию, но постепенно
– А теперь послушаем нашего мудреца, главного наставника наших детей, мэтра Пудра!
В пять секунд над столом снова воцарилась тишина, и со своего места поднялся неопрятный толстяк в тесной одежде, сидевший рядом с Ладой. Взяв со стола свой налитый почему-то только до половины бокал, он свысока оглядел притихший стол и... задумался! Его светлые, прозрачно-голубые глаза вдруг остекленели, толстая нижняя губа отвисла, а рука, державшая бокал, задрожала. Около минуты в малой трапезной стояла тишина, а затем мэтр Пудр встрепенулся и хрипловатым баритоном произнес:
– Так о чем это я?..
– Вы, досточтимый, хотели сказать несколько слов о своих воспитанниках и нашей сегодняшней хозяйке пира, Ладе, – с чуть заметной смешинкой в голосе напомнил ему Всеслав.
– А-а-а, да-да! – оживился мэтр. – Должен сказать, вожак, что эти ваши воспитанники – настоящие... э-э-э... разгильдяи! Я занимаюсь с ними уже... э-э-э... очень долго, а язык западных стай освоил лишь... Сигрд, да и то в весьма небольшом объеме! Но он хотя бы может, как мне кажется, объясниться на этом языке. Что касается наречий языка восточных и южных стай, то ими в достаточной степени владеют Юсут и Асхай, но языки этих стай очень похожи, а для Юсута и Асхая одно из этих наречий – родное! Что касается письма и чтения, что, в общем-то, неразделимо, то этим искусством владеет только прекрасная Лада, мальчики не умеют читать и писать и, мне кажется, никогда не научатся!
Тут он вдруг обнаружил у себя в руке наполненный бокал и, изумленно уставившись на него, замолчал. Секунду спустя мэтр Пудр поднес свой бокал поближе к глазам, потом понюхал его содержимое и еще раз обвел взглядом замерший в предвкушении нового веселья стол.
– Господа, я... э-э-э... что-то не совсем понял... – В это мгновение его взгляд задержался на княжне, и в его голове, видимо, несколько прояснилось. – Да, конечно, – удовлетворено кивнул он сам себе. – Я поднимаю этот бокал за лучшую в моей жизни ученицу, княжну Ладу!
Он поднес бокал к губам, начал пить, но внезапно, словно вспомнив нечто важное или некую недодуманную мысль, не допив, опустил руку с бокалом и снова впал в задумчивость.
Стол грохнул хохотом, но мэтр Пудр не слышал всеобщего смеха, он был погружен в свои размышления.
Наконец Всеслав поднялся со своего места, через голову дочери протянул руку и положил ее на плечо мэтра. Тот вздрогнул и поднял глаза на князя.
– Садитесь, уважаемый, – с легкой улыбкой произнес князь. – Я благодарю вас за произнесенный тост.
Мэтр Пудр как-то растерянно улыбнулся и опустился на свое место, а Всеслав, вдруг посерьезнев, обратился к Юсуту и сидевшему рядом с ним невысокому мальчугану с рыжими короткими волосами и странно плоским лицом.
– Значит, молодые люди, вы не желаете учиться грамоте? – Князь усмехнулся уголками рта, но совсем не осуждающе. – Позвольте вас спросить почему?
Рыженький мальчишка опустил голову, явно не желая отвечать на вопрос, а Юсут, напротив, посмотрел князю прямо в глаза и заговорил напористо:
– Вожак Всеслав, я считаю, что моя главная задача – стать настоящим воином! Именно этому я посвящаю все свое время и надеюсь, что, вернувшись в свою стаю, буду непревзойденным бойцом! – Тут он слегка усмехнулся, показав желтоватые, крепкие клыки, и добавил: – Ну а если мне надо будет послать кому-то... грамотку... – Взгляд темных глаз метнулся к княжне. – ...или прочитать ответ, рядом всегда найдется какой-нибудь... пришибленный грамотей!
И ирбис с усмешкой взглянул на снова задумавшегося мэтра.
Однако Всеслав не улыбнулся в ответ на эту шутку, пожав плечами, он негромко пробормотал:
– Надеюсь, твой отец одобрит твое поведение и выбор... приоритетов.
– Одобрит! – самодовольно улыбнувшись, бросил Юсут. – Особенно, когда увидит, как я владею собственным телом, другими гранями и оружием!
Князь сел на свое место и очень тихо прошептал что-то на ухо наклонившейся к нему княгине. За столом завязалось несколько отдельных бесед, но, спустя несколько минут, княгиня поднялась и, улыбнувшись, проговорила:
– Я вынуждена увести хозяйку нашего пира, у нас есть еще кое-какие дела.
Лада вскинула на мать удивленный взгляд, но возражать не стала. Княгиня подошла к дочери и, наклонившись, негромко сказала:
– Ладушка, отпусти своего пажа, сегодня он тебе больше не понадобится. Мы оставим мужчин пировать дальше, а сами пойдем в сокровищницу, там для тебя кое-что приготовлено.
Княжна поднялась и повернулась к Вотше.
– Паж, – с самым серьезным видом молвила она, – на сегодня я освобождаю тебя от твоих обязанностей. Завтра ты должен ожидать меня сразу после завтрака в... замковой школе!
И вдруг Вотша увидел, насколько устала эта маленькая девочка. Отступив на шаг, он поклонился княжне, громко произнес: «Слушаюсь, госпожа!» – и быстро покинул трапезную.
Выйдя из дворца, он бросился бегом назад, к ристалищному полю, в надежде застать там Старого и попробовать задать ему несколько вопросов. Наставник действительно находился на ристалище, но вместе с ним там были еще шестеро многоликих – совсем молоденькие ребята от восьми до десяти лет, у них как раз в это время проходили занятия. Вотша снова присел на скамейку и принялся наблюдать за тренировкой.