Волк для Шарлотты
Шрифт:
Голова не соображала, мысли путались. Я понимала, что причина убежать у меня веская, но зверь, который навис надо мной, таковой её не считал. Сложно было представить, что это эти искаженные яростью губы с нежностью и, одновременно, страстью прикасались ко мне.
– Вам нужна помощь, - пролепетала я. – У вас рана…
– Рана? – заорал волк и приподнялся на руках, давая мне немного свободы, - да ты хоть знаешь, с кем мне пришлось сцепиться, чтобы спасти тебя?
Я
– Вы ведь хозяин леса.
Волк подскочил, как ошпаренный, в миг оказавшись возле зеркала. Килт, который и так висит на бедрах, чуть сполз, и я увидела еще одну не глубокую, но длинную царапину, тянущуюся вдоль бедра.
Он резко наклонился и оттянул щеку, на которой красуется рана. Морщась, проговорил почему-то с ненавистью:
– Затянется.
Затем развернулся и вновь впился в меня злым взглядом.
– Хозяин, - проговорил он, тяжело дыша, словно, мои слова его задели. – Но в лесу есть животные, желающие оспорить мое право владыки. И такие звери, как ты успела заметить, совсем не зайцы и мыши. А тебя угораздило повстречаться с одним из них. Из-за тебя мне пришлось крепко подрать этого медведя. Теперь придется его лечить.
С неприкрытым страхом и непониманием, я вытаращила глаза и спросила сдавленно:
– Лечить? Зачем вам лечить это чудовище?
– Затем, что это мой лес, - резко отозвался волк. – И я забочусь о его обитателях. А ты подвергла опасности и себя, и их. Поэтому, Шарлотта, отвечай мне немедленно, какого рожна ты посмела сбежать после всех моих предостережений?
Он смотрел на меня гневно, глаза полыхали золотом, и в них не осталось ни капли того чуткого и пылкого Вергена, который касался меня в самых непристойных местах. Сейчас я видела перед собой зверя, настоящего, дикого. И даже могучая фигура, перетянутая тугими мышцами и едва прикрытая килтом, не делала его человечнее.
Хотелось укрыться с головой, лишь бы не смотреть в эти бешенные глаза. Но я понимала, это не спасёт.
Сделав глубокий вдох, я проговорила:
– Я уже говорила, у меня есть причина бежать отсюда. Но не только от вас.
Волк фыркнул, приподняв верхнюю губу и обнажая клык.
– Ты опять про свою деревню? – свирепо спросил он.
Нервно сглотнув, я кивнула и проговорила, надеясь, что хоть в этот раз он сжалится и внемлет:
– Мне необходимо взять у ведьмы Кирки заклинание. Только с его помощью я смогу спасти своих близких от смерти без воды. Деревня слишком глубоко в лесах, а путь в долину долг и опасен. Многие не выдержат. Поэтому люди не могут
– Это ты отказываешься от того, чего сама, на самом деле, хочешь, - рявкнул волк.
– Вы вольны сделать со мной всё, что захотите, - проговорила я, от безысходности неожиданно осмелев. – Вы могли взять меня в лесу, в столовой, на озере. Вы можете взять меня прямо сейчас. И будете довольны. Это не значит, что я соглашусь на это добровольно. Даже если сама раздвину ноги! Вы зверь и неотесанный грубиян!
Волк, видимо, не ожидал такой откровенной тирады. Его глаза округлились, на лбу появились несколько морщин, которые бывают лишь от глубокой задумчивости. Я сама испугалась собственной смелости. В деревне нас воспитывают в покорности и кротости, а подобный выпад означал бы неминуемое наказание в виде ударов плетьми по пятакам. Такие наказания не оставляют следов, но очень болезненны.
Теперь же, находясь во власти зверя, я ждала участи куда более суровой.
Но, к моему изумлению, волк резко развернулся и вылетел из комнаты, громко ругаясь на все лады.
Некоторое время я лежала и слушала его удаляющуюся брань. Когда она стихла, подождала еще немного и осторожно села на постели. Очень хотелось есть, мышцы ныли после бега и висения над воздушным колодцем.
Я вздохнула и с горечью поняла, что, что все равно уже не смогу ни на что повлиять. Всё целиком зависит от настроения волка, а оно благодаря мне далеко не веселое. Чтобы хоть как-то отвлечься и восстановить силы, которые еще понадобятся, я собралась искупаться. Но в животе жалобно заурчало, и я, поднявшись, приблизилась к столику с подносом.
Глава 13.1
Открыв крышки, с печальной радостью обнаружила свежие блюда – дымящуюся курицу с поджаренной корочкой, овсяную кашу с клубникой и нежные булочки из картофельного хлеба. Рядом серебряный кувшин с виноградным соком.
Налив к кубок, я залпом осушила его. Затем, понимая, что терять, кроме своей чести, всё равно больше не чего, принялась за кашу, потом за булочки. Курицу оставила на обед, на случай, если волк решит морить меня голодом.
Я понимала, что очень сильно его рассердила. И тем, что сбежала, и тем, что наговорила. Но почему-то казалось, что делаю все правильно. Пришлось признаться, вопреки логике, волк мне нравился, а его прикосновения сводили с ума. Но его отказ понимать мое положение перечеркивал все достоинства, которые странным образом я видела в нем.
В ожидании сурового наказания, я провела завтрак. Когда никто не явился с пучком вымоченных в ведре розг, отправилась в купальную. Освободившись от платья, в котором спала после побега, и которое, к счастью, никто нес меня не стянул, я погрузилась купель.