Волки и ветер
Шрифт:
Волчонок не нашёлся, что ответить.
— Ты принял на себя ответственность, сын мой. Против своей воли, но принял. И никто не снимет её с тебя.
— Я даже не знаю, что это такое — «ответственность».
— Ответственность — это долг. Долг отвечать за свои поступки. И это ноша каждого взрослого волка — её нельзя переложить на кого-то или разделить. Лишь тебе отвечать за свои деяния. Тебе принимать почести и вину.
— Но разве не должен я хранить свою честь?
Мать-Волчица тяжело и глубоко вздохнула.
— Какой же ты ещё ребёнок, Сарра, — вынесла она свой приговор. — Честь остаётся при тебе,
— Но как же мне понять, каков мой долг?
— Очень просто: слушай того, кого ты называешь Волчьим Волком.
Риф`фу припорошило снегом. Вокруг его тела столпились несколько волков. Их тоже припорошило снегом. Он хлопьями валил. Медленно и почти не больно.
Сарра погружался в себя медленно, как в трясину, и, в силу малого возраста, часто увязал. Он заваливал себя горами вопросов и старался самостоятельно отвечать на них.
Так, он установил, за кого уважающему себя волку следует нести ответственность. В первую очередь — за себя самого: везде и всегда. Кроме того, волк несёт ответственность за всех тех, кто доверился ему, как это произошло, скажем, с Риф`фой.
Но если того можно было назвать родичем и, с горем-пополам, даже близким, то вот как быть с другими животными — оставалось неясным, ведь Взрослые не раз упоминали, что выручать их не следует.
Взять, к примеру, Нисса — того самого зайчика, которого Сарра спас от Старого Филина. Он тоже доверился волчонку, и Мать-Волчица позже похвалила сына за проявленную доблесть. Но как же так? Она же сама вторила другим членам Стаи: «Чужаки — не твоя забота». Разве же это правильно?
Такие думы полнили грудь юного охотника сомнениями, коим было не принято подвергать слова старших.
Тогда он обращался за разъяснениями к маме. И вот, что она говорила:
— Времена изменились, сын мой. Теперь перед каждым зверем, взрощённым нашим Северным воздухом, стоит задача выжить и сохранить своё племя.
— Но разве должны вслед за временем меняться понятия о чести и достоинстве? Обязаны ли в угоду коварному Ветру меняться и мы, Мама?
После этих слов Волчица тяжело и задумчиво вздыхала, оставляя детёныша без ответа. Такие разговоры за несколько прошедших со смерти Риф`фы дней превратились в подобие ритуала. Несмотря на это, Мать-Волчица так и не сыскала слов или же, как подозревал Сарра, боялась произнести их вслух.
— Если завтра перемены принудят тебя отказаться от своего сына, сделаешь ли ты это? — не унимался волчонок.
— Сарра, не говори так!
— Сделаешь или нет? — всхлипывал он.
Горький ком подбирался к самой глотке, выдавливая слезинки. Молчание мамы холодило. Он пугался его, равно как трескучего ночного мороза, гадая, что может скрываться за суровым безмолвием.
Тогда волчонок разраждался фонтаном чувств, день ото дня скапливавшимся в маленьком его тельце. И он рыдал, уткнувшись носом в светлую шерсть. А Мать-Волчица ласкала его мягкой щекой и клялась никогда не бросать своё дитя. И Сарра понимал тогда сразу всё: и про доверие, и про честь, и про ответственность. И много раз они вот так говорили.
Ветер по-прежнему крепчал,
Можно было подумать, что Ор`таа не слыхал клеветнической молвы, либо не придавал ей значения — до того спокойно продолжал он следовать намеченному пути. Однако Сарра, проницательный малый, полагал, что даже в потаённых глубинах бескрайнего мира Ор`таа всходило семя сомнений.
К вечеру Стая добралась до просеки, которую парой недель раньше удалось бы преодолеть безо всяких трудностей.
Но не теперь.
Теперь злостный арктический Ветер, что с цепей сорвался. Незримая стихия вздымала белоснежную пыль в воздух над алым от зарева сумеречным покрывалом и уносилась прочь, на юг, дабы учинить ещё больше несчастий мирянам.
Стали думать, как побороть безумство. Сарра, которому предстояло разве что встретить решение Взрослых, вздумал прогуляться. Шастая поблизости, он заметил маленького дрожащего зверька под тревожной сосной.
По мере приближения Сарры, жёлто-коричневый пушок сжался до совсем уж неприличных размеров.
— Кто ты? — с любопытством поинтересовался волчонок, изучая животинку взглядом.
— Я Иммит, — уронил комочек, — бельчонок.
Бельчонок, значит…
— Меня зовут Сарра, — с гордостью заявил юнец, по своему обыкновению устремив мордочку ввысь. — сын своей Матери, волчонок на пути волка.
— А я Иммит, — испуганно повторил бельчонок.
Пауза показалась нескончаемой и лишённой смысла.
— Что тебе нужно по ту сторону? — вопрошал Сарра.
— Так вышло, — запинаясь поведал Иммит, — что что мои родители остались на другом краю Без-конца, покуда я выбрался за шишками в соседний лесок. Но теперь по всему Без-конца дует Ветер, и я лишён возможности вернуться к семье.
— Должно быть, «Без-конца» — это имя, которое ты дал прогалине, раскинувшейся перед нами?
— Если только «прогалина» — имя, которое ты дал Без-конца…
И вот я снова не знаю, как поступить, размышлял Сарра. Сердце, безо-всяких сомнений, призывает меня помочь малышу. Но вот разум велит оставить его на произвол судьбы. Только вот чей разум? Не мой, а…
Мать-Волчица прервала поток мыслей, толкнув сына под хвост. «Идём!» — сказала она, даже не обратив взора на Иммита. Стая, должно быть, вынесла вердикт. И Сарра повиновался движению Матери. Он утешал себя мыслью о том, что бельчонок не выказал доверия к юному хищнику, а значит, выручать его Сарра не обязан. И всё же, отворачиваясь от нового знакомца, юнец почувствовал укол совести и чуткое понимание того, что он совершает ошибку.
Решено было действовать так: пересекать переправу по двое. Крепкие самцы будут прикрывать своими телами самок и молодняк от свирепого Ветра. Таким нехитрым образом мало-помалу вся Стая переберётся на противолежащий зелёный островок. Ключевым словом оказалось «мало-помалу».