Волки Одина
Шрифт:
Водители-гильдийцы залезли в кабины, толстяк Чомбас с неожиданной легкостью вспрыгнул на лестницу первой цистерны и уехал вместе с паровозами.
– Что теперь? – спросил Санёк у Кирилла.
– Ждем.
– Долго?
– Не больше часа, – это подошла Любка. – Пока проверят качество, пока топливо сольют…
– А этот толстый, он тебе – кто?
– Жених! – Любка засмеялась. – И раньше он был завидный, а теперь вообще мечта порядочной девушки. Третий зам любого управляющего – верхняя гильдийская элита. Любая клановая за великое счастье посчитала бы стать его наложницей. Это как в миру замуж за газового гендиректора выйти. Вот он и недоумевает: почему я не соглашаюсь?
Вопреки ожиданиям, паровозы вернулись практически сразу. И с новыми цистернами.
– Деньги в ящиках, – сообщил Чомбас Корнею. – Мы вычли стоимость ремонта цистерн, – теперь в его голосе вместо сахарного сиропа доминировал металл. – Ждем следующую партию.
– На тех же условиях?
– Да. Когда?
– До заката подойдет еще один транспорт, – сказал Барабас. – Следующие – завтра.
В ящиках лежали узкие тонкие пластинки серого металла. С насечками.
– Это что? – спросил Санёк. – Серебро?
– Палладий, – ответила Любка.
– Дорогой?
– В миру – раза в полтора дешевле золота.
– Круто!
– Твои полтора процента. Один – бонус от Барабаса, а половинка – твоя доля от доли траппа. Только я бы на Свободу везти драгметалл не стала. Здесь это деньги. Можно много такого купить, что на Свободе куда выше котируется. Регенерат, например. Другие биоресурсы… Ты что, не рад?
– Знаешь, я просто не знаю, что делать с такими деньжищами, – вздохнул Санёк. – В миру я никогда больше двадцати тысяч в руках не держал. Рублей.
– И не держи, – успокоила Любка. – В Хранилище положи. Пригодится. Ладно, деньги тебе не нужны. А чего бы ты хотел?
– На второй уровень! – не раздумывая, заявил Санёк.
– Эк ты… – Любка покровительственно потрепала его по голове, для чего ей пришлось встать на носочки. – Ты у нас химера, ясное дело, Игра тебя любит, но всё же губу не раскатывай. Люди годами в Игре и даже не знают, с какой стороны подступиться. Вот тот же Барабас или Шахид.
– Но я же многих встречал и со вторым, и с третьим, и даже с четвертым!
– Ну у вас, фехтов, это как-то быстрее происходит, говорят, – Любка закрыла ящик с палладием. – И что, они тебе согласились помочь?
– Как бы не так! Ржали только!
– Вот видишь. Ладно, на выход. Пойдем к празднику закупаться. Я нашим пригожусь.
– В смысле?
– Не в том, что ты подумал! – засмеялась Любка. – Я же переговорщик! Мог бы и заметить, кстати.
– И в чем твой прикол?
– Людям я нравлюсь! Пошли, балаболка! У нас час на всё про всё…
За час не управились. Провозились почти два.
Причем не из-за продуктов, а потому, что Шахид с несколькими бойцами ездил на какой-то склад и вернулся с паровозом, набитым тяжеленными, как позже выяснилось, ящиками с военной маркировкой. Тронулись, когда третий паровоз не только подъехал, но и успел обменять полную канистру на пустую.
По дороге разделились. Один паровоз, загруженный деньгами и продуктами, с пятью, включая Любку и Санька, Чистильщиками направился к поселку, а два других – к «месторождению» солярки.
– Куда это они? – поинтересовался Санёк.
– Шахид Черноухих на рынке видел, – сказала Любка. Она всегда была в курсе новостей. – Поехали подходы к нашей горючке минировать, ну и всё остальное. Скорее всего, ночью Черноухие попытаются завод отбить. И мы им врежем! – заявила она с неистребимым оптимизмом. – Жаль, лучшая половина клана там будет, но с ними ты завтра выпьешь.
Глава сорок первая
Игровая зона «Умирающая Земля». Нападение
Голова, Шахид и Кирилл к вечеру вернулись в поселок.
– Ты же наш, Сашка, из нашего траппа! Как же мы можем пропустить такой праздник! – сказал Голова. – Заводишко этот и без нас удержат.
Всего в поселке оставалось человек пятьдесят. Примерно половина. Все – бойцы, независимо от пола. Пусть не самые лучшие (лучших Барабас забрал на охрану топлива), но умеющие стрелять не по тарелкам – по врагу. Сейчас все они, за исключением караульных, собрались за одним столом в гостином зале «клубного» дома. Играла музыка, по стенам метались цветные тени – с потолка свисал шар из зеркальных плоскостей, подсвеченный разноцветными юпитерами. Шкворчало мясо, пенилось местное фруктовое вино, а для любителей чего покрепче имелось местное же шестидесятиградусное виски, на изготовлении которого специализировался один из мирных кланов. Ну относительно мирных, потому что на Умирающей Земле каждый житель, независимо от пола, стрелять умел лет с пяти.
Санёк купался во всеобщей любви и восхищении. Ему казалось: он наконец-то начал понимать, что такое быть химерой. Это круто, когда тебе всё время везет. Он вспоминал свою недавнюю игру в Валхалле и понимал, что ему и там тоже ахренительно везло. Например – с амброй. То, что каждый случай такого везения приводил его на грань жизни и смерти, Санёк как-то упускал из виду. Зачем думать о мрачном, если жизнь прекрасна и удивительна? Если ты молод, силен и знаешь, что заслужил праздник. Во всяком случае, тебе об этом со всех сторон твердят. Потерялась в глубинах памяти бойня на заводе и прочая жесть. Осталось только чувство единения со всем миром и с этими потрясающими людьми вокруг…
– …Жри давай! Жри, дурак! – надрывался где-то сбоку знакомый голос.
– А? Что? Где?.. – Саньку совсем не хотелось выныривать из прекрасного мира, который кружился и раскачивался…
Горечь обожгла рот. Он попытался отпихнуть чужую руку… Получил по морде, обиделся, сглотнул. И в глазах начало понемногу проясняться.
– Любка! Какого хрена? – возмутился он.
– На нас напали, ушлепок! – Любка почти визжала. – Они не на завод напали! На нас!
Грохот перестрелки снаружи послужил лучшим доказательством Любкиных слов.