Вольноопределяющийся
Шрифт:
Выйдя из состояния глубокой задумчивости, я посмотрел в небесно-синие глаза рядового Созинова, испросившего разрешения обратиться.
— Обращайся, боец, разрешаю.
— А что такое деривация?
— Деривация, простыми словами, суть отклонение пули от заданной прицельной траектории за счет её вращения в полете, придаваемого дульными нарезными каналами и трения о воздух. В разработанных мной баллистических таблицах данный эффект учитывается по умолчанию, так что не стоит забивать голову всякой ерундой. Тебе понятно, рядовой?!
— Так
Тем временем стрельба на полигоне прекратилась, значит господа офицеры полностью удовлетворили свою потребность пострелять. Пора и нам немного потренироваться.
По дороге нам повстречалась приличная группа офицеров во главе с начштаба дивизии полковником Егеревым. Согласно проверенной информации, в дивизию прибыли будущие командиры батальонов для окончательного её формирования. Вне всякого сомнения, в самом скором времени нас ожидает отправка на фронт. Говорят, в Астрахани сосредоточено необходимое количество судов для транспортировки морем двух дивизий.
При сближении с офицерами, я как положено по уставу, поднес руку к пилотке и громко скомандовал:
— Взво-од! Равнение на… лево! — после чего бойцы перешли на строевой шаг и дружно повернули головы в сторону начальства. Взмахом руки полковник велел остановиться, что мы и сделали. — Взво-од!.. Стой!
— Подпрапорщик, доклад!
— Ваше высокоблагородие господин полковник, докладывает подпрапорщик Воронцов, исполняющий обязанности командира отдельного снайперского взвода! — Прогорланил я, стараясь перед высоким начальством показать вид лихой и придурковатый. — В данный момент личный состав взвода за исключением дежурного наряда следует на стрельбище для отработки и закрепления навыков стрельбы по неподвижным и подвижным мишеням на разных дистанциях из различных положений! Разрешите продолжать движение?!
Полковник открыл было рот, чтобы отдать команду продолжать движение, но тут к одному из моих бойцов подошел какой-то бравый капитан и, протянув руку, сказал:
— Воин, дай-ка взглянуть на твою винтовку.
Рядовой Нефедов замялся, было, но под властным взглядом офицера снял с плеча оружие и начал расчехлять.
Видя подобное непотребство, я грозно рявкнул:
— А-а-атставить, Нефедов! Вернуть оружие в походное положение!
Переведя свой взгляд с досмерти перепуганного бойца, на меня, капитан недовольно гаркнул:
— Ты что себе позволяешь вольнопёр?!
Однако я ничуть не испугался, спокойным голосом довел до сведения капитана и всех присутствующих офицеров:
— Согласно уложениям «Строевого Устава», личное оружие военнослужащего может быть передано для осмотра и проверки его состояния в руки исключительно непосредственного, либо прямого начальника через непосредственного, и никакое другое постороннее лицо не в праве требовать этого от воина армии Его Императорского Величества.
— Но я не постороннее лицо, я командир третьего батальона пятого полка дивизии! — гневно возопил капитан.
— Отдельный снайперский взвод не входит
Ой, что случилось дальше! Физиономия капитана сначала покраснела, что тот помидор, затем побледнела, краше в гроб кладут. Он подскочил ко мне и завизжал по-бабьи:
— Подпрапорщик, доложите командиру полка, что капитан Звягинцев объявил вам пять суток ареста!
На что я лишь издевательски усмехнулся прямо ему в физиономию:
— Согласно устава, командир батальона имеет право объявить пять суток ареста рядовому составу своего подразделения, в исключительных случаях до трех суток офицерам, опять же своего батальона. Поскольку мой взвод находится вне вашей юрисдикции, подвергнуть меня или кого-либо из моих бойцов аресту или задержанию вы не в праве.
— Да я! Да как ты…
— Капитан, — в наш разговор вмешался начштаб дивизии, — мне кажется, господин подпрапорщик достаточно компетентно напомнил вам некоторые уложения армейских уставов, — затем, обратившись уже ко мне, сказал: — Мы вас не задерживаем, Воронцов, взвод может продолжать движение. — При этом полковник задорно мне подмигнул, мол, не переживай, парень, все будет хорошо.
А я и не переживаю, поскольку с точки зрения военных уставов, кругом прав, а если некоторым зазнайкам на армейские законы положить, таки это уже не моя забота, пусть вышестоящее начальство прикладывает их фейсами оф тейбл.
— Ну что, бойцы, перебздели?! — задал риторический вопрос своим подчиненным по прибытии на стрельбище.
— Есть чуток, господин подпрапорщик, — озвучил общее мнение сержант Суржиков, — думали полный и окончательный пиз… ну, короче расформируют нас и раскидают по ротам.
— Не, братцы, супротив устава в армии даже сам Государь Император не пойдет. Сказано, оружие посторонним лицам в руки не давать, значит, не даем. Зарубите себе на носу. Если что, то только мне, если потребую. Всем прочим: командиру полка, дивизии или самому Верховному Главнокомандующему, то есть царю-батюшке можно, но исключительно через меня. Усвоили?!
— Так точно, господин подпрапорщик! — в один голос гаркнули мои чудо-богатыри.
По возвращении взвода в расположение за мной примчался, высунув язык, личный ординарец комполка Степан Краснобаев.
— Воронцов… это, к его высокоблагородию срочно!
— Ну что же ты так, Андрей Драгомирович, представителя уважаемого дворянского рода мордой да в говно?
— Дык я не хотел, — я прикинулся валенком, — оне сами начали.
— Ты мне Ваньку тут не валяй, подпрапорщик! Скажи спасибо, что рядом оказался Владимир Харитонович (это он про полковника Егерева), худо бы тебе пришлось, братец.