Волшебница Вихря
Шрифт:
— Да. Были. Дело в том, что… просто ты должен знать… Ты же помнишь ведьму, которая наложила на тебя проклятие времени?
— Откуда ты об этом знаешь, чужестранка? — насторожился он.
— Я не колдунья! — спохватилась я. — Никогда ей не была! Но ты из-за той ведьмы потерял память, когда мы вместе пытались…
Он взял меня за локоть и повёл прочь от заинтересованно переглядывающихся чаек.
— Кто ты?
— Веда! Веда из Грозовых кузнецов! И если ты позовёшь Элика, моего брата, он докажет тебе,
Влас неожиданно улыбнулся, но тотчас нахмурился.
— У меня уже есть жена. И я совершенно точно уверен, что приносил клятвы всего однажды. А что насчет твоего якобы брата… Если вы и правда были родственниками, мне жаль, но он погиб полгода назад от удара молнии.
Я чуть не упала, живот скрутило от ужаса.
— Нет! Такого быть не может! Он ведь Грозовой, молнии никогда не причиняли ему вреда!
— Он был лучшим кузнецом, но так сложилась его судьба, — отозвался Влас, внимательно меня разглядывая. — В последнее время он постоянно что-то новое пробовал, колдовал, и не совладал с силой бури.
У меня дрожали губы, тело было чужим. Я посмотрела на Власа, надеясь увидеть в его глазах хотя бы искру тепла и нежности, но он был спокоен и равнодушен. Оставалось только идти напролом, сквозь слёзы.
— Я правда была твоей женой! Правда! Хочешь, докажу? Я могу рассказать о Вихреградье, и о том, какой ты, о твоей татуировке, о любимых блюдах, и о том, что ты умеешь делиться снами…
Мужчина скрестил на груди руки.
— Помимо слов есть ли у тебя вещественные доказательства? Ты не похожа на прибрежную.
Я поспешно сорвала с головы платок, и коса упала на грудь.
— Мне этот наряд дали… Чайки спасли меня из моря, куда меня перенесла колдунья. Но сначала мы боролись с ней в Ведьмином Ненастье, потому что проклятие…
Влас как будто невнимательно слушал, и я, поняв, почему, застыла на месте. По мосткам шла красивая светловолосая девушка с животом таким большим, что было ясно: родит на днях.
— А я вот пока дошла… — улыбнулась она виновато. — Здравствуйте. Рада с вами познакомиться. Меня зовут Мила.
— Милая, тебе бы лучше вернуться во двор, — сказал Влас ласково, и моё сердце разлетелось на куски. — Я сам разберусь, тут всё сложно и запутано.
Я, как во сне, прошла мимо них, и пошла по берегу в сторону утёса Слёз. Никто не остановил меня — ни Влас, ни чайки, которых весело приветствовала Эльта. И она меня тоже не узнавала… Теперь у меня не было ни брата, ни мужа, ни семьи. И даже если бы Влас вспомнил, разве имела я право разрушать его жизнь, чтобы построить заново свою собственную?
Я взошла на утёс, и долго плакала, глядя на море. Сердце медленно кровоточило, душа угасала. Мне становилось всё холодней, ветер бил в грудь безжалостно. Я поглядела вниз, на бушующие волны и острые челюсти камней. Никто не остановит. Никто не придёт. Всего один шаг — и бездна меня примет. Или всё-таки побродить, у людей поспрашивать, что да как? А, может, на остров вернуться, попробовать как-то связаться с родными? Ведьма так упрямо пыталась доказать, что они живы и бросили меня!
Но чем дольше я стояла, тем больше мне хотелось покоя. Забыться, закрыться от боли, спрятаться среди пустоты. Я шагнула к краю, занесла ногу и рухнула в раскрытые объятья пучины с каменными зубами, запутавшись в невозможном, неминуемом, прочном горе…
…— Понравилось представление? — хихикнул знакомый голос возле уха. — А я тебя предупреждала, что назад не вернёшься!
Меня словно собрало по частям, склеило и восстановило. Глазам стало больно, хотя вокруг было темно. Я вскочила, но пошатнулась и осела на холодное нечто. Ведьма! Она обманула меня! Но как?.. Когда?
— Где я? Что ты сделала? Это была иллюзия?..
— Не совсем. Отчасти. Я составила мозаику из чужих мыслей, слов и поступков. Хотела тебя порадовать. Ты же рада?
— Где ты?
— Рядом с твоей душой. К сожалению, физически мы встретиться не можем, но я найду тебя, будь уверена.
Меня мутило, голос звучал по-мужски низко и грубо.
— Получается, я не вернулась в Вихреградье?
— Понятия не имею. Тебе, дорогуша, придётся гадать, в каком именно мгновении времени ты стала видеть сон вместо реальности. А, может, я растянула мгновения твоей смерти, и теперь забавляюсь. Но могу тебя освободить, если выполнишь мои условия. Они, кстати, прежние.
— Нет, — с тихой ненавистью отозвалась я, пытаясь найти выход из холодного мрака.
— Ой, да не артачься! Я всего-то хочу, чтобы ты признала, что любовь не может быть сильнее моего колдовства. Откажись от своей памяти о Власе, и я верну тебе мирную и спокойную жизнь без печалей.
— И без любви.
— Само собой.
— Пошла к чёрту!
Женщина рассмеялась.
— Что же, пока что ты ещё в силах сопротивляться, хотя бросилась вниз, довольно быстро сдавшись. Ладно, посмотрим, что будет потом.
И снова я плыла на корабле чаек, усиленно пытаясь понять, реально ли всё или вымышлено. Но как отличить истину от дурного замысла? Прикосновениями? Жаждами? Всё было обычно, привычно, правильно. Всё тот же океан, и ветер, и солнце. Те же Луны на небе, и серебро их лучшей на волнах. Та же еда, и очищенная особым устройством вода, и линии на моих ладонях, что я пыталась прочитать, словно буквы в книге…
На исходе месяца мы причалили к знакомому берегу, где вместо замка чернели остывшие руины. И веяло от них такой печалью, таким отчаянным смирением, что я просто не могла не поверить в этот кошмар. Да и сам берег изменился до неузнаваемости, словно его изгрыз кто-то гигантский.