Волшебник Земноморья (сборник)
Шрифт:
– Куда они везут нас? – спросил его Аррен.
Парень посмотрел на него – лица их почти соприкасались – и ухмыльнулся, пожав плечами. Аррен подумал, что он, наверно, тоже этого не знает, но парень качнул скованной рукой, как бы подзывая поближе, и, разинув все еще ухмыляющийся рот, показал туда, где должен был быть язык: там зияла пустота и виден был только черный корень.
– Наверно, в Шоул, – сказал один из пленников позади Аррена, а другой подхватил: – Или на рынок в Амруне.
И тут же вездесущий человек в ошейнике свесился в трюм и прошипел:
– А ну тихо, не то акулам на обед пойдете!
И все тут же умолкли.
Аррен
Село солнце. Спустилась ночь, ясная и холодная. С небес смотрели пронзительные глаза звезд. Стоял полный штиль, и барабанный бой, словно медленные удары сердца, задавал ритм гребцам. Ночью страшнее всего оказался холод. Лишь спине Аррена доставалось чуточку тепла из-за уткнувшихся в нее ног соседа сзади, а левому боку – от немого парня, который сидел, сгорбившись, и мычал на одной ноте какую-то странную мелодию. Сменились команды гребцов, снова начал бить барабан. Аррен мечтал о темноте, но уснуть никак не мог: все тело болело, а сменить позу было невозможно. Он сидел, страдая от боли и дрожа от холода, с опухшей, пересохшей глоткой, уставившись на звезды, что покачивались на небе в такт усилиям гребцов, на мгновение замирали, и снова начинали покачиваться, и снова замирали…
Возле трюма у мачты остановились двое – человек в ошейнике и еще кто-то; маленький фонарь, висевший над ним, отбрасывал на палубу их тени.
– Туман, будь он неладен! – послышался ненавистный свистящий шепот человека в ошейнике. – Откуда, скажи мне, туман в Южном Пределе в такое время года? Ах, чертово невезение!
Барабан продолжал отбивать ритм. Звезды покачивались, скользили, останавливались. Рядом с Арреном человек с вырванным языком вдруг резко вздрогнул и, подняв голову, испустил леденящий душу нутряной вопль; ему, видно, приснилось нечто ужасное.
– Эй, тихо там! – проревел второй человек из тех, что стояли у мачты.
Немой еще раз вздрогнул и затих, только жевал во сне деснами. Звезды как бы украдкой соскользнули с небес вперед, в пустоту. Мачта странно заколебалась и скрылась из виду. На спину Аррену, казалось, уронили ледяное серое одеяло. Барабан смолк, потом загремел снова, но в более медленном ритме.
– Плотный, как пахта! – сказал кто-то грубым голосом прямо над головой Аррена. – Эй там, гребите как следует! Здесь никаких мелей нет! – Мозолистая, покрытая шрамами нога появилась из тумана, какое-то время повисела в воздухе перед носом у Аррена и исчезла.
В таком тумане двигаться вперед не имело смысла, надо было только удерживаться на месте, едва шевеля веслами. Рыдания
– Эй, барабанщик! В чем дело? – просвистел в наступившей тишине знакомый сиплый шепот. Ответа не последовало.
Судно слегка покачивалось на спокойной воде. За едва различимыми перилами трапа не было видно ничего: пустота. Что-то стукнулось в темноте о борт корабля. В мертвой тишине стук этот показался довольно громким.
– На мель сели, – сказал кто-то из пленников шепотом, и шепот его растворился в тумане.
Потом туман вдруг начал светиться, словно где-то внутри его расцветал невиданный яркий цветок. Теперь Аррен отчетливо различал головы скованных с ним одной цепью людей и даже мелкие капельки влаги, осевшие на их волосах. Снова судно качнулось, и он, насколько позволяли оковы, вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит на палубе. Туман светился над судном, как полная луна, чуть прикрытая легким облачком. Свет был такой же – холодный и ясный. Гребцы застыли, как каменные изваяния. Члены команды собрались на корме, чуть поблескивая глазами. У левого борта в полном одиночестве стоял человек, от которого исходило это загадочное свечение: светились его руки, лицо, а посох сверкал, словно расплавленное серебро.
У ног светящегося человека скрючилась какая-то странная темная фигура.
Аррен попытался заговорить и не смог. Окутанный великолепием света, Верховный Маг подошел к нему и опустился на колени. Аррен ощутил прикосновение его рук, услышал его голос, почувствовал, как пали оковы. По всему трюму слышался звон падающих цепей. Но ни один человек не двинулся с места; Аррен хотел было встать и не смог; он совершенно закоченел, руки и ноги одеревенели и отказывались слушаться. Верховный Маг крепко сжал его руку, и, чувствуя эту помощь, Аррен кое-как выполз из трюма и рухнул на палубу.
Верховный Маг отошел чуть в сторону; туманное великолепие света коснулось лиц неподвижных гребцов. Он остановился возле той черной фигуры, что скрючилась у самого входа в трюм.
– Я никогда никого не наказываю, – тяжело прозвучал его ясный и холодный голос, похожий на этот волшебный светящийся туман. – Но во имя справедливости, Эгре, я возьму на себя этот грех: да будет язык твой нем, пока ты не отыщешь такое слово, которое стоило бы произнести вслух!
Волшебник повернулся к Аррену и помог ему встать на ноги.
– Пойдем-ка, сынок, – сказал он, и Аррен с его помощью как-то двинулся вперед и полупрополз, полуперевалился в лодку, что покачивалась на воде у борта корабля: это была их «Зоркая», и парус ее белел в тумане, как крыло бабочки.
По-прежнему стояла полная тишина и безветрие; свет погас, лодка повернулась и скользнула в сторону. Почти сразу же сама галера, неяркий фонарь на ее мачте, неподвижные гребцы, высокий темный борт скрылись из виду. Аррену показалось, что он слышит позади крики, но звуки были настолько слабыми, что вскоре потонули во тьме. Чуть позже туман начал рассеиваться, расползаться. Его разносил ночной ветерок. Над ними вновь было чистое ночное небо, а «Зоркая» бесшумно, словно летящая бабочка, понесла их по морю под ясными звездами.