Волшебники Гора

Норман Джон

Вскоре юноша вскрикнул, и опустил свою невольницу на мостовую. Феба обессилено стекла на колени и, заливаясь слезами благодарности, обхватила его ноги. Я отметил, что кожа на её спине местами была содрана до крови. Марк никогда не был особо нежен со своей рабыней.

— Отвратительно, — возмутилась проходившая мимо нас свободная женщина, прижимая вуаль ещё плотнее к лицу.

Интересно, подумал я, она что, не знает, что если бы сама была рабыней, то точно так же могла бы подвергнуться такому использованию для удовольствия владельца?

— Это — через чур публичное место, — всё же попенял я Марку.

Немногочисленная толпа, подобно водовороту в плавном потоке людей на улице,

собралась вокруг нас.

— Она — просто косианская шлюха, — попытался объяснить Марк парню, стоявшему поблизости.

— Тогда избейте её ещё и за меня, — предложил тот.

— Она — всего лишь рабыня, — вступился я за девушку.

— Косианская шлюха, — сообщил один мужчина другому.

— Она — всего лишь рабыня, — повторил я.

Толпа угрожающе надвинулась на нас. Феба испуганно сжалась у наших ног. В такой толпе не было свободного пространства даже для того, чтобы вытянуть меч из ножен, уже не говоря о том, чтобы размахивать им.

— Давайте убьём её, — предложил кто-то в толпе.

— Эй, а ну сдай назад, — сердито бросил Марк, одному из особо напиравших.

— Шлюха с Коса, — прорычал тот.

— Давайте убьём её! — снова влез со своим предложением всё тот же голос.

Феба, стоявшая на коленях у стены, теперь казалась ещё меньше и беспомощней, чем была.

— Идите своей дорогой, — попытался я урезонить собравшихся вокруг мужчин. — Займитесь своими делами.

— Сейчас — Кос наше дело, — недобро бросил один из мужчин.

Озлобленность толпы, её враждебность, по-видимому, была следствием недавних событий, посеявших смущение в умах, неуверенность и страх в горожанах Ара. В особенности к этому подтолкнула военная катастрофа в дельте, в результате которой, как бы нелепо это не звучало, но порядки в Аре теперь диктовал кузен Луриуса из Джада, Убара Коса — Мирон Полемаркос, возглавлявший основные наземные войсках Коса собранные в кулак под Торкадино. Это было одно из самых крупных вооруженных соединений за всю историю Гора. Торкадино служил базой снабжения для сил Коса на континенте, но был захвачен капитаном наёмников Дитрихом из Тарнбурга, планировавшим предотвратить наступление косианцев на Ар. Однако Ар оказался парализован. Он не предпринял никаких действий по снятию осады с Торкадино, и даже бросил на произвол судьбы свою колонию на севере — Форпост Ара. Дитрих же, наконец, осознав то, что в высших эшелонах Ара угнездилась измена, удачно вывел свой отряд из Торкадино. Местоположение лихого капитана почти для всех оставалось тайной за семью печатями, и Кос назначил вознаграждение за его голову. Фактически между главными войсками косианцев на континенте, теперь уже выступившими в поход, и воротами Ара не осталось какой-либо значительной силы. И хотя по всему городу ходили разговоры о необходимости сопротивления, о традициях Ара и его Домашнем Камне, признаться, я не думал, что у этих людей, ошеломленных и запутанных очевидной необъяснимостью свалившихся на их головы за последнее время бедствий, было желание сопротивляться косианцам. Возможно, если бы в городе сейчас присутствовал Марленус, Убар Ара, тот, в чьих силах было поднять боевой дух горожан и повести их за собой, у города была бы надежда. Но в данный момент здесь правил регент Гней Лелиус, который, у меня не было никаких сомнений в этом, был весьма эффективным управленцем, но только при нормальных условиях. Маловероятно, что он смог бы стать тем лидером, который был так необходим людям в суровые времена тьмы, крушения и страха. Да, думал я, он был хорошим человеком и уважаемым государственным служащим, но как же далеко ему было до Марленуса из Ара! Так случилось, что сам Убар исчез несколько месяцев назад во время карательной экспедиции в

горы Волтая, направленной против тарнсмэнов Трева. Теперь все считали, что он мёртв.

— Убить её! — потребовал кто-то из толпы.

— Убить! — поддержали его злые голоса.

— Нет! — грудью встал на защиту своей рабыни Марк.

— Нет! — поддержал его я.

— Их тут только двое, — крикнул один из особо рьяных.

— Слушайте! — призвал я, поднимая руку.

В этот момент толпа затихла. Многие мужчина подняли головы, прислушиваясь, потом все дружно повернулись в сторону доносившегося звука. Феба, маленькая, уязвимая, голая, поспешила воспользоваться заминкой и подползала поближе к ногам Марка.

Вдоль улицы неслось пение и звон колоколов. Уже через мгновение мы увидели золотой круг, поднятый на шесте, появившийся из-за поворота. Люди на улице торопливо раздавались в стороны, прижимаясь к стенам домов.

— Посвященные, — шепнул я Марку.

Теперь уже вся процессию вывернула на эту улицу.

— На колени, — призвал мужчина стоявший рядом.

— Становись на колено, — посоветовал Марку, сам тоже опускаясь на одно колено.

Честно говоря, происходящее меня удивило. Люди становились на колени. Вообще-то, обычно свободолюбивые гореане не встают на колени даже в храмах Посвященных. Гореане обычно молятся стоя. Разве что руки иногда поднимают, да и то это зачастую происходит, только если молитва произносится вместе с Посвященным.

— Я не встану на колени перед этими, — упёрся мой друг.

— Вниз быстро, — прошипел я. — Ты за сегодня уже доставил достаточно неприятностей.

Уже чувствовался запах ладана. Во главе процессии шли два молодых, совершенно лысых парня в белых одеждах. Это именно они звонили в колокола. За ними следовали ещё два юноши, размахивавшие кадилами, испускавшими облака ароматного дыма. Насколько я в этом понимал, эти четверо были новичками, возможно, только недавно принесшими свои первые обеты.

— Хвала Царствующим Жрецам! — послышался чей-то пылкий голос.

— Хвала Царствующим Жрецам! — поддержал его другой.

Мне в тот момент подумалось, что мой друг Царствующий Жрец Миск, возможно, был бы если не очарован, то озадачен таким поведением людей.

Взрослый Посвященный, одетый в ниспадающие белые одежды, торжественно нёс шест увенчанный золотым кругом, фигурой, не имеющей ни начала, ни конца, символизирующей Царствующих Жрецов. За ним следовал ещё десяток Посвященных рангом пониже в колонну по двое. Именно они распевали молитву.

Свободная женщина в испуге торопливо отдёрнула свои одежды, чтобы не дай бог их не коснулся Посвященный, которому, как известно, запрещено даже дотрагиваться до женщин, впрочем, как и самим женщинам, касаться их. Кроме того, посвященные избегают употреблять в пищу мясо и бобы. Насколько мне известно, большую часть своего времени они посвящают жертвам, служению, молитвам и изучению мистических знаний. Они надеются посредством исследования математики, очистить себя.

— Спасите Ар! — всхлипнул мужчина, когда они проходили мимо.

— Спасите нас, о посредники Царствующих Жрецов! — выкрикнул кто-то их толпы.

— Я пожертвую храму десять золотых монет! — пообещал другой голос.

— Я приведу десять верров с позолоченными рогами, — заверил третий.

Но Посвященные не обращали никакого внимания на эти весьма значительные заявления. Какое им вообще могло быть дело до таких мелочей?

— Не поднимай головы, — шепнул я Марку.

— Я и не собирался, — буркнул он.

Феба лежала позади нас на животе и дрожала, прикрыв голову руками. Не позавидовал бы я ей, голой рабыне, если бы кто-нибудь поймал её столь неосторожно появившуюся в таком месте.