Волшебники Гора
Шрифт:
— Нет, Господин, — испуганно призналась Феба. — Я не обучалась этому. Ведь до передачи меня вам, Господин Тэрл, так и не снизошёл для того, чтобы передать мне некоторое понимание этого.
— Понятно, — буркнул Марк.
Думаю, что он был даже рад тому, что Феба не была особо обучена. Всё же это предполагало, что она прошла через меньшее число рук, перед тем как оказалась в его собственности, чем это могло бы быть, попади она к нему полностью выдрессированной рабыней. Не трудно догадаться, что Марк предпочел бы, чтобы она отчаянно стремилась научиться доставлять удовольствие и извиваться под его строгой личной опекой и в свете его личных вкусов. Таким образом, Феба сохранялась им исключительно для себя, и была бы обучена
— Господин безусловно знаком со многими рабынями и тем, что с ними связано, — заметила Феба. — Возможно, Господин будет так добр, что преподаст своей рабыне, что-либо из того, что она обязана знать.
Хотя Марк был довольно молодым человеком и, насколько я знал, до Фебы никогда не имел личной рабыни, он, как и любой гореанин, с рабынями был знаком не понаслышке. И дело даже не только в местной культуре, но и в том, что он, происходя из рода Марселлиани, бывшего видным и богатым семейством Форпоста Ара, просто не мог не видеть их в своём доме с самого детства, а по достижении половой зрелости и использовать некоторых особо приглянувшихся ему. Кроме того, он, наверняка, весьма близко познакомился с ними во время его воинской подготовки, которая обычно включает в себя такие вопросы, как охота и захват женщин, во все времена считавшихся завидными военными трофеями. А ещё не надо забывать, что в любом военном лагере всегда найдутся бараки, палатки или фургоны с рабынями, готовыми в любой момент поступить в распоряжение офицеров и солдат. Ну и, опять же, пага-таверны, какой гореанин не посещал их и не познакомился с их красотками? Честно говоря, мы вместе с ним часто посещали такие заведения, например, в Порт-Косе, после нашей высадки там вместе с остальными беженцами из Форпоста Ара. Гореанской рабыне не стоит бояться того, что её владелец может оказаться не вполне знакомым и недостаточно опытным в обращении использовании и наказании рабынь.
— Я, конечно, не профессиональный дрессировщик рабынь, — усмехнулся Марк, — не костюмер и не косметолог, но даже я смогу показать тебе парочку наиболее распространенных узлов. Про другие Ты можешь расспросить, если появится такая возможность, у своих порабощённых сестёр.
— Да, Господин, — тут же пообещала ему Феба.
До сих пор, в виду характера её приобретения и содержания, а так же нашего способа перемещения у Фебы было очень немного шансов встретиться и пообщаться с другими рабынями. Впрочем, этот недостаток общения вскоре мог быть исправлен. Я не сомневался, что Марк рано или поздно должен был прочно обосноваться на постоянном месте жительства. Кроме того, даже если нам пришлось бы остаться в этом лагерь на несколько дней, то вполне вероятно, что Феба быстро обзавелась бы подружками среди невольниц, присоединившись к той или иной их группе ради разговора или совместной работы, вроде стирки или мытья посуды. А уж от своих более опытных сестёр по ошейнику любая девушка, а особенно новообращённая, может многому научиться. В подобных спонтанно возникающих группах обычно есть свои многочисленные тонкие отношения, своя иерархия и порядок подчинения, но стоит только появиться рядом с ними мужчине, как все они падают перед ним на колени, немедленно выравниваясь и превращаясь в обычных одинаковых красоток-невольниц.
— Кроме того, — заметил Марк, окидывая свою стройную собственность оценивающим взглядом, — мы всегда можем расширить наш репертуар узлов посредствам эксперимента.
— Да, Господин, — нетерпеливо сказала Феба.
Могло показаться, что она уже забыла полученную только что оплеуху. Однако, я нисколько не сомневался, что внутри неё по-прежнему сидело предостерегающее жало, не только напоминающее девушке
Марк сделал из шнура петлю и накинул её на шею девушки так, чтобы два свободных конца свисали перед ней.
Теперь могло показаться, что Феба снова вернулась к её нормальному способу поведения, простой послушной рабыни не смеющей признаваться в своей любви открыто. Однако, я думаю, что в их отношениях было нечто тонкое и почти неразличимое. По крайней мере, у Фебы теперь, принимая во внимание недавнюю агрессию её господина, обвинение её во лжи, ярость и чрезмерную реакцию на её признание в любви, было более чем достаточно доказательств глубины его чувств к ней. Она была более чем удовлетворена произошедшим, ибо это был недвусмысленный сигнал для её нежного и любящего женского сердца. Сигнал о том, что она не была в положении беспомощно любящей рабыни у ног любимого ей господина, который безразлично расценивает её как просто одну из его женщин, а возможно даже относится с холодным презрением, как к обычному, ничего не стоящему имуществу.
Теперь Марк довольно грубо взял свисавшие с шеи концы шнура и, пропустив их у неё под подмышками, опоясал спину и вернул вперёд, туго затянув под грудями девушки.
— Ой! — пискнула Феба.
— А Ты неплохо смотришься в этом, косианская шлюха, — признал юноша, отступая назад и любуясь своей работой.
— Как жаль, что у меня нет зеркала, — вздохнула его рабыня.
— Ты можешь увидеть себя, если так можно выразиться, — заметил я, — в зеркале его страсти.
— Да, — прошептала она, застенчиво опуская взгляд.
— Это, пожалуй, наиболее распространенный способ ношения рабского кушака, — сообщил ей Марк, распуская узел.
Затем он просто накинул сложенный пополам шнур на шею девушки и, взяв свисающие концы и перекрестив их на её груди, опоясал ими спину, на этот раз немного ниже, и завязал спереди, возможно, затянув несколько туже, чем было необходимо.
— О-о-о да, — протянул Марк.
— Ай-и-и, — восхищённо выдохнул я.
Пожалуй, решил я, мне срочно нужна женщина. Ещё немного, и я бы пулей вылетел из палатки, чтобы срочно найти себе девку, возможно в одном из здешних, разбитых прямо под открытым небом борделей, в которых рабыням запрещено без разрешения оставить циновку или хотя бы встать на колени.
— Это привлекательно? — полюбопытствовала Феба.
— Да, эффектно получилось, — признал Марк.
— Точно, — поддержал я его.
— Конечно, есть и другие способы, которыми можно обвязать рабыню, — сообщил юноша.
— Верно, — согласился я.
Надо добавить, что все эти способы имеют одну общую черту, он служат для того, чтобы подчеркнуть и акцентировать особенности фигуры рабыни.
Феба принялась восхищенно крутиться в палатке. Правда, сама она могла только подозревать, как она теперь выглядела.
— Вот видишь, — усмехнулся я, — всё же, есть некоторый смысл в том, чтобы разрешить женщине носить одежду.
— Да, — вынужден был признать Марк, но тут же додавил: — при условии, что её можно быстро удалить, если на то возникнет желание.
— Конечно, — не стал спорить с ним я.
Феба вдруг резко шагнула вперёд и, встав перед Марком на колени, страстно взмолилась:
— Пожалуйста, Господин!
Видно было, какие муки испытывал Марк от желания взять её. Он едва мог контролировать себя.
— Пожалуйста! — всхлипнула рабыня.
Признаться, я ожидал, что он сейчас набросится на неё, опрокинет на спину и просто изнасилует с присущей владельцу властностью.
— Пожалуйста, пожалуйста, Господин! — застонала девушка, от охвативших её потребностей, ёрзая перед ним на коленях.
— Чего Ты хочешь? — холодно осведомился Марк, неожиданно для меня беря себя в руки, и спокойно глядя на свою рабыню.
Надо признать, что меня поразило то, что он оказался способен на такое.