Волшебники Гора
Шрифт:
— Поставляя их самих под клинки чужаков? — уточнил молодой воин.
— Возможно, они думают, что их защитит Кос, — предположил я.
— А почему бы им не подумать о том, что защитит их от Коса? — поинтересовался он.
— Кто же нуждается в защите от друзей? — усмехнулся я.
— Они просто не были в Форпосте Ара, — зло сказал Марк. — Они не были в дельте.
— Идеализм легче прилипает к тем, кто не видел мира, — пояснил я.
— Они просто дураки, — выплюнул Марк.
— Далеко не все среди молодежи — дураки, — заметил я и, поймав на себе
— Любой, кто не может понять безумие разрушения их собственной обороноспособности — дурак, — безапелляционно заявил Марк, — и совсем не важно, молодой он дурак или старый.
— Кое-кто готов пойти даже на это, чтобы доказать свою добрую волю и искренность, — объяснил я ему.
— Невероятно, — вздохнул мой друг.
— Но многие даже среди молодежи, — заметил я, — как и мы с тобой, признают нелепость этого.
— Возможно, Гней Лелиус и был такой молодежью, — предположил Марк.
— Возможно, — пожал я плечами.
— Зато теперь у него, в его клетке, будет возможность и время на то чтобы пересмотреть свои взгляды, — сказал воин.
— Не сомневаюсь, что он уже это сделал, — заметил я.
— И много пользы от этого теперь? — поинтересовался Марк.
— Посмотри вон, — указал я, — на детей.
Мы увидели нескольких детей у обочины с городской стороны Дороги Вдоль Стены. Они возвели маленькую стену из камней, а теперь разваливали её.
А на самой стене там временем можно было разглядеть, как в седловине бреши четверо мужчин катили тяжёлый камень в сторону наружного края стены. Флейтистка словно пародируя, сопровождала их усилия руладами своей флейты. Казалось, что её инструмент напрягался вместе с ними, а затем, когда они сбросили камень вниз, она выдула пронзительный визг и, повернувшись и пританцовывая, направилась в другую сторону. Мужчины смеялись.
— На сегодня я видел достаточно, — проворчал мой друг.
Внезапно, совсем рядом с нами, заставив нас вздрогнуть от неожиданности, раздался подобный визг двойной флейты. Флейтистка, очевидно подобравшаяся к нам с другой стороны Дороги Вдоль Стены, с насмешливым видом принялась танцевать справа от нас, наигрывая на своей флейте и жестами приглашая нас к стене, недвусмысленно поощряя нас присоединиться к тем, кто трудился там. Зря она так. Мы с Марком уже были достаточно раздражены и без неё. Мало того, что она заставила нас вздрогнуть своей внезапной навязчивой музыкой, так она, похоже, ещё и осмелилась принять нас за тех, кто мог бы по собственной воле присоединяться к работе по разрушению стены. Она что, решила, что мы из Ара? Что мы были одними их этих завоеванных, принуждённых к миру, смущённых и одураченных, управляемых и безвредных, предсказуемых и прирученных?
Это была восхитительная брюнетка в короткой тунике из прозрачного шёлка. Судя по её стройной фигуре, она, скорее всего, сидела на строгой диете, тщательно контролируемой её владельцем или дрессировщиком. Её тёмные глаза сияли восторгом от выпавшего ей развлечения. Девица аж гарцевала перед нами, продолжая наигрывать
Мы с Марком окинули её оценивающими взглядами. Но она, похоже, уже ничего не замечала и снова сделала приглашающий жест к стене. Впрочем, по нашему внешнему виду, трудно было понять, что мы не имели никакого отношения к Ару.
Мы спокойно стояли, разглядывая флейтистку. Раздражённая кислая мина немного испортила смазливое личико девушки. Она заиграла ещё решительнее, словно решив, что мы просто не смогли бы понять её намерений.
Но мы так и не пошевелились.
Видимо, наконец поняв тщетность своих усилий, девушка развернулась, по-видимому собираясь возвратиться к своей основной работе по ту сторону Дороги Вдоль Стены. Она была привлекательна, даже в чём-то нахально соблазнительна в своём прозрачном шёлке.
— А разве тебе дали разрешение уйти? — осведомился я.
Рабыня сердито обернулась, всё так же держа флейту у рта.
— Вы вооружены, — внезапно проговорила она, возможно, тогда теперь осознав свою промашку.
— А мы не из Ара, — усмехнулся я.
— Ой, — пискнула она, замерев на своём месте, и немного задрожав.
— Тебя, что не научили тому, какое положение следует принимать в присутствии свободных мужчин? — язвительно поинтересовался я.
— Я могу встать на колени, если вам это так нравится, — заявила нахалка.
— Если Ты не встанешь на колени, — усмехнулся я, — то, скорее всего, мне это не понравится. А когда мне что-то не нравится, я начинаю сердиться.
Флейтистка, удивлённо захлопав глазами, уставилась на меня.
— А ну, на колени! — рявкнул я, и рабыня стремительно повалилась на мостовую.
Подойдя к ней и схватив за волосы, я крутанул кулак, вырвав из девушки визг боли, поворачивая её и бросая на живот. Флейтистка, растянувшаяся на мостовой дороги, даже заплакала от обиды.
Мы с Марком присели подле неё.
— Ой! — всхлипнула она.
— На ней нет железного пояса, — констатировал мой друг.
— Это — ещё одно оскорбление мужчин Ара, — отметил я, — они пустили к ним девок-флейтисток, даже не надев на них пояса.
— Точно, — прорычал Марк.
Уверен, наша смазливая пленница почувствовала, что тон его голоса не обещает ей ничего хорошего. Владельцы флейтисток, кстати, сдавая свою собственность внаём, для развлечений и обслуживания вечеринок, обычно отправляют их без поясов, для удобства гостей, конечно.
— Ничего так, хорошенькая, — похвалил я.
— Ай! — вскрикнула она, когда я задрал подол её туники вверх, насколько это позволял тонкий шелковистый поясок на её талии, и подсунул под него.
— Нет, — протянул Марк. — Она очень хорошенькая.
— Что Вы собираетесь со мной сделать? — испуганно спросила девушка.
— Ты оказалась наглой рабыней, — намекнул я.
— Нет, — задрожала она. — Не надо!
— Ты вызвала наше неудовольствие, — продолжил я.
— Я вам не принадлежу! — попыталась отговориться рабыня. — Вы не мой владелец!