Волшебный стрелок
Шрифт:
Имя его, благодаря одаренным родителям, было неудобочитаемо, а сменить его у самого ума не хватало. Жена называла его просто — Пусик — и в зависимости от ее интонации он или прижимал уши, или начинал прыгать перед ней на задних лапках. Хонь звал просто — зятек, а все остальные — по должности — «господин член совета».
Вот и придется сегодня Торину побыть в должности экскурсовода для высокого гостя. Оно, конечно, не особо хочется, но положение обязывает разъяснять придурку самые простые вещи и выслушивать общие фразы и откровенный бред с довольным выражением лица.
С утра Торин провел планерку с начальниками отделов, предупредив об ожидаемой проверке.
— Откровенно людоедские проекты пока отложите, подопытных или в стазис, или в утиль, не нужно высокому начальству видеть, чем именно и как мы занимаемся, их совесть лучше спать будет.
Послышались смешки, начальники отделов и лабораторий и так знали, как все надо делать. Но спустившийся на шатле господин-зятек не спешил к научникам. Как доложил Торину начальник охраны, инспекторы после посадки прямым ходом направились на городскую очистную станцию.
— Какого хрена им там надо?
— Проверять го…но, наверное.
Целый полковник СБ недоуменно пожал плечами и больше ничего не смог добавить к сказанному. Инспекторов не было до обеда, пока нашли и застроили ответственных за объект, пока осмотрели территорию и оборудование. Господин-зятек удовлетворенно отметил ведение журналов, похвалил за содержание территории, ровную подстрижку газонов и свежую побелку поребриков, но его омрачила покраска оборудования, в частности труб с перерабатываемым продуктом.
— Друзья мои, согласно инструкции, в зависимости от диаметра трубы, на ней должны быть нанесены цветовые кольца…
Он достал из кармана рулетку и замерил окружность трубы, потом пальцем нарисовал две риски на ее пыльной поверхности, отмечая расстояния между кольцами. И гордо посмотрел на окружающих.
— Для трубы этого диаметра кольца должны располагаться на прямых участках на расстоянии трех метров друг от друга, толщиной в шесть сантиметров, серого цвета. А также на участках перед и после поворота, запорными и регулирующими устройствами, начала и окончания трубопровода!
Все молчали, и он продолжил зачитывать инструкцию по памяти:
— А также, я вижу, вы не нанесли стрелки направления среды, почему нет стрелок?
Все повернулись в сторону лица, ответственного за эксплуатацию объекта, ожидая его ответа по такому жизненно важному вопросу. Тот не проникся величием момента и сдуру спросил:
— А без стрелки что, го…но заблудится?
Бедолагу чуть не кастрировали на месте: помощники и младшие члены комиссии накинулись на него подобно стаи шакалов. Лишь только приближение перерыва на обед отсрочило казнь незадачливого техника.
Комиссия плотно пообедала и после часового отдыха продолжила свой тяжкий труд. Стая баранов стояла и смотрела на мужика, всего обвешанного датчиками и трубками, проворно бегущего по беговой дорожке. Подопытного, в одних спортивных трусах, рассматривали внимательно и молча, видимо, обдумывая вопрос по поводу этой картины, но все тактично молчали, предоставив это почетное право господину-зятьку. Минута затягивалась и, наконец, он не выдержал и спросил:
— И куда он бежит?
Все одобрительно загалдели, вопрос действительно был важен.
— Вперед.
— Куда вперед?
Начальник отдела психомоторики, физиологии движения и физиологии активности указал рукой направление и пояснил:
— Туда, бежит он на месте, но в том направлении.
Свита молчала, ожидая реакции начальника. Тот удовлетворенно важно кивнул головой, и, видимо, полностью удовлетворившись ответом, собрался идти дальше по объекту, но его остановил Торин, отметив, что нужно вмешаться. Не дело, если этот придурок начнет самостоятельно бродить по лабораториям, еще залезет туда, куда ему не место. Такое поведение нужно тактично пресекать, ведь программа ознакомления с работой исследовательской группой им уже давно расписана, как и многие ответы на возможные дебильные вопросы комиссии. Себя и свою деятельность каждому администратору нужно уметь подать в правильном свете.
— Господин член совета, позвольте мне пояснить значение этого опыта…
Господин-зятек остановился и развернулся на месте, вновь глядя на бегущего человека, а Торин стал ему объяснять как можно проще:
— Как вам хорошо известно, нейроинтерфейс стал одной из известных нам разработок Древних, которая наряду с их кораблями, двигателями для них, и архитектурой ИИ составляют основу нашей цивилизации. Мы пытаемся делать свое, аналогичное, но безбожно отстаем из-за недостаточно развитых технических возможностей. У нас просто нет того оборудования и тех описаний технологического процесса, по котором они были изготовлены, скажу даже больше: мы не до конца понимаем, на каких принципах они работают…
Член совета недоуменно сморщил лоб на ослином лице.
— Но, по-моему, нам досталось столько образцов этих штук, что мы не испытываем особого дефицита в уже существующих образцах. Их всегда можно подремонтировать и пустить в дело, а если техники будет мало, просто нужно ускорить переборку хлама на свалках Древних.
— Совершенно верно, но мы, человечество, не должны уподобляться обезьяне с гранатой.
Лицо проверяющего неодобрительно вытянулось и Торин сменил выражения, стараясь прояснить свою позицию.
— Господин председатель совета директоров одобрил нашу работу, ведь мы должны не только максимально сократить технологическое отставание, но и идти дальше, думать на перспективу…
Упоминание распоряжения председателя совета придало словам Торина необходимый вес, зятек молчал, а остальные члены комиссии не решились его перебить.
— Да, изготовленные уже образцы на достигнутой элементной базе могут только самое необходимое: подключаться к мозгу, вводить и выводить информацию, разработанные протоколы позволяют представлять ее в звуковой и графической форме. Но этого недостаточно для наших потребностей. Почти все доставшиеся нам образцы нейросетей являются частями останков древних, в зависимости от рабочего функционала и степени повреждения мы классифицируем их по группах, присваивая степень специализации. Но мало кто знает, что были обнаружены образцы нейросетей, которые хранились в футлярах и не были никому установлены. Один из этих драгоценнейших образцов был передан нам, и мы долгие годы занимаемся его изучением.