Волшебный вкус любви
Шрифт:
Мне казалось, что в кухне воцарились мир и согласие, а значит, все трудности — преодолимы. Но уже на второй день после речи шефа, я вошла в кухню и увидела, что повара читают что-то с телефона Сречко, хотя телефоны в кухне были категорически запрещены. При моем появлении, они дружно уставились на меня и так же дружно промолчали.
— Что там такое? — спросила я, по их лицам уже понимая, что ресторан получил очередной удар.
— Статью читаем, — сказал Сречко. — Лилиана Калмыкова для журнала «Дюна». На шефа жалуется.
— На шефа?.. — я подошла к ним, и Сречко прокрутил статью на начало.
Я
«Я влюбилась в него с первого взгляда, — признавалась Лилиана художественным языком. — Увидела — и не смогла забыть. Потом мы встретились еще, и еще… Он выказывал мне знаки внимания — красивый, галантный, с такой замечательной улыбкой… Конечно, я не устояла — да и кто смог бы устоять перед его очарованием? Но потом я узнала, что за красивым фасадом скрывается много темных тайн. Однажды он выпил слишком много и вдруг разозлился на меня — набросился, вывернул руку. Мне было больно, я заплакала, убежала… Но он так трогательно просил прощения, что я простила. Разве можно было его не простить? А потом узнала, что он выгнал с работы беременную от него женщину, работавшую поваром в его ресторане, а сам завел новый роман — тоже со своей подчиненной. Но я не думаю, что там имело место принуждение… Нет-нет, Душану этого не надо, достаточно его обаяния. Конечно, я очень переживала, жених той девушки пытался поговорить, но Душан словно с цепи сорвался — набросился на него с кулаками, покалечил. Тот юноша — простой музыкант, а Душан повредил ему руку, можно сказать, сломал карьеру… Насколько я знаю, юноша подал в суд, будет требовать компенсации за причиненные увечья. Но я сомневаюсь, что Душана признают виновным — у него такие связи…».
Дальше шло уже обо мне:
«Эта девушка, на которую сейчас обратил внимание Душан, не отличается особыми талантами. Но зачем талант, если есть молодость, красота… Она провинциалка, приехала покорять столицу, работала во второсортной забегаловке. Это кажется невероятным, но в нашей жизни и в самом деле правит Его Величество Случай. Помните нашумевшую историю с моделью, которая торговала на рынке картошкой, а потом вышла замуж за миллионера? Думаю, девушка решила повторить этот сомнительный подвиг. Наивная, она так молода, еще верит в чудеса… Даже не знаю, есть ли ей восемнадцать…».
— Это все неправда! — выпалила я, и Сречко, философски пожав плечами, убрал телефон в задний карман джинсов. — Вы же знаете, что это — неправда! — настаивала я.
— Может и знаем, — проворчал Йован, — но еще знаем, что Душан поступил, как дурак, порвав с Лилианой. И непонятно, с чего бы ему такое в голову пришло.
Я поймала пару косых взглядов в свою сторону, и отошла наточить ножи. Но руки дрожали так, что я оставила заточку — не хватало еще пораниться.
Успокойся, Даша. Главное — успокойся.
Лилиана узнала про Антона — откуда? Собирает информацию против Душана? Неужели Антон и в самом деле подал в суд? Но это глупо! Антон сам повел себя, как гад последний! И никто его не калечил!
Надо поговорить с Антоном.
Сегодня же вечером.
День у плиты я продержалась только усилием воли — мысли никак не желали сосредоточиться на приготовлении стейков и мяса по-грузински. Богосавец вел себя, как ни в чем не бывало, а мне было совестно даже посмотреть в его сторону.
Когда ресторан закрыли, я поднялась в свою комнату, переоделась и набрала номер Антона, который помнила наизусть. Когда-то я звонила своему бойфренду по сто раз на день. Пальцы привычно пробежали по знакомым цифрам, потом — пара гудков, а потом раздался довольный голос Антона:
— Привет, Дашунь! Вспомнила обо мне?
— Ты подал в суд на Богосавеца? — начала я, проигнорировав приветствие.
— Ага, — сообщил он весело. — Нажаловался? Поэтому звонишь?
— В модном журнале прочитала, — отрезала я, — про богатых бездельников. Ты что творишь, Антоша? Кто тебя избивал? Какую карьеру он тебе сломал? Или ты карьеру тем местом делаешь, по которому прилетело?
Антона мой тон нисколько не обидел:
— Ты чего ругаешься, Дашунь? — сказал он вальяжно. — Давай хоть встретимся, чтобы не по телефону ругаться. Ты разве по мне не скучаешь?
— Не скучаю, — огрызнулась я. — Но встретиться надо. Давай в «Мартинике», через полчаса.
— Другой разговор, — Антон даже засмеялся. — Буду ждать и…
Я отключила связь, не дослушав. Руки тряслись от злости.
Накинув ветровку, я вышла из комнаты и пошла по коридору, бесшумно ступая по ковру. В кабинете Богосавеца горел свет — дверь была прикрыта неплотно, и желтая полоска света косо лежала на полу и стене. Я остановилась в трех шагах от нее, раздумывая — надо ли сказать шефу о статье? Наверное, он уже знает… А если не знает? Мужчины не читают болтовню светских львиц в таблоилдах.
Медленно, словно меня притягивало магнитом, я подошла к двери и заглянула в щелку.
Шеф сидел за столом, подперев голову, и смотрел прямо на меня.
[1] Плод кактуса
Несколько секунд мы молчали, глядя друг на друга — Богосавец на меня, сидя за столом, а я — одним глазом в дверную щелку.
Поколебавшись, я открыла дверь пошире, шагнула на порог и сказала:
— Лилиана дала интервью «Дюне»… Ужасная статья, на самом деле.
— Знаю, — кивнул Богосавец. — Я читал. Ты не слишком расстроилась? — он скользнул взглядом по моей ветровке. — Решила прогуляться?
— Хочу встретиться с Антоном, — призналась я, немного поколебавшись. — Поговорю, чтобы забрал заявление на вас.
Богосавец вскочил из-за стола и оказался рядом так быстро, словно мчался с мячом к воротам, обходя защитников.
— Не вздумай, — сказал он негромко и взял меня за плечи. — Даша, не вздумай встречаться ни с ним, ни с Лилианой.
— Почему?.. — прошептала я, как всегда чувствуя рядом с шефом головокружение и слабость в коленках. — Это ведь неправда… Вы не избивали его…