Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе
Шрифт:
В армии были введены программы обучения основам гражданского общества, внедряется культура, отражающая вновь завоёванные демократические принципы новой Южной Африки. Отражая принципиальный разрыв со старым, была принята неагрессивная оборонительная стратегия. Военный бюджет был сокращен почти на 60 % по сравнению с 1989 годом и Южная Африка — одна из первых стран в мире запретила применение противопехотных мин и начала уничтожать их запасы.
Время потребовало, чтобы бывшие бойцы партизанских отрядов приобрели знания, необходимые в регулярной армии. Было определённое недовольство по отношению к этому процессу, и на меня не могло не произвести впечатления сообщение одного адмирала индийских ВМС — человека эрудированного и склонного к философии,
Каких бы идеологических взглядов не придерживалась старая военная верхушка, я убеждён в том, что в глубине души важнейшим для них вопросом был уход в отставку с почётом, с комфортом и желательно с медалью и рукопожатием Манделы. АНК ясно понял это в ходе переговоров. Джоель Нечитенже придумал термин «принцип заката солнца», который дал выход из тупика в переговорах и гарантировал сохранение работы и пенсий для прежней государственной бюрократии. И хотя я имел жаркие споры с Джо Слово, который слишком охотно подхватил эту идею, эта морковка сработала хотя бы на некоторое время. Для некоторых представителей старого порядка это был случай, когда «пенсия сильнее, чем сабля». С другой стороны, не каждый мог или хотел уходить в отставку и итоговая черта в списке для многих вполне естественно была предметом борьбы за сохранение работы и карьеры. И нет ничего горше такой борьбы.
Всё это затрудняло переход и поддерживало и обостряло антипатию некоторых старорежимных чиновников, стремившихся удержать бразды правления. В любом военном учреждении, сержант или младший офицер, не говоря уже о высших сферах, может устроить подчинённым очень тяжкую жизнь. Соответственно, появилось несколько протестов от бывших бойцов МК и ALPA в отношении административных задержек, расистских проявлений, использования языка африкаанс, применения отжившего дисциплинарного устава и споров по поводу выплат, зарплаты и продвижений. Однажды среди ночи состоялся даже марш к правительственному комплексу «Юнион билдинг» и я присоединился к президенту Манделе, чтобы выслушать претензии и разобраться с недовольством.
Многие жалобы трудно было проверить или разрешить. Со стороны МК тоже была своя доля дисциплинарных промахов, и потому не всегда можно было защищать неприемлемое поведение и не всякую критику принимать за чистую монету. Но в прежних вооружённых силах был почти-прусский упор на «орднунг» (порядок), который в сочетании с жестокой дисциплиной иногда провоцировал протест белых призывников. Такой уклон резко отличался от идеи правдивости, заложенной в культуре МК и предпочтительной во всех добровольческих силах — включая современные профессиональные армии — и не противоречащей развитию хорошей дисциплины и морали. В то же время Модисе абсолютно ясно показал, что в новых войсках не потерпят ни расизма, ни разболтанности. Он также подчеркнул, что о работе всех офицеров он будет судить по их отношению к преобразованию армии.
Можно было только ожидать, что вооружённые силы, как частица общества, проявят те же отрицательные предрассудки, какими страдает белое население страны. И даже сильнее, если учесть вес их авторитарной иерархии, культуру и традиции. Проблема заключалась в том, что в руководящих креслах располагались большей частью белые из прежней армии, причём, вероятно, только немногие из них могли осознать свою врождённую настроенность. Многие были предрасположены поддерживать нормы прошедших времён и цеплялись за свою службу изо всех сил. Я узнал, что у одного белого офицера взгляд на объединение был таким: надо этим переболеть, а когда всё закончится, вооружённые силы «вытряхнут перхоть из своей шевелюры» — подразумевая под этим избавление от нежелательной «шантрапы» из МК и APIA.
Мы подчёркивали, что дело не только в замене части белых лиц на чёрные, но и в преобразовании всей оборонной культуры и характера, и в том, чтобы помочь
Нас ободряло то, что большое число белых офицеров проявляло положительное и профессиональное отношение к переменам, желание сотрудничать с новым порядком и работать с чёрными коллегами. Когда такие люди проявляли лояльность к новому государству, это поднимало дух. Одним из таких офицеров был «Военный секретарь» и после возвращения в войска он стал генералом — это был ясный сигнал, что у людей с правильным отношением к службе есть перспективы вне зависимости от их расы или послужного списка. Было много аналогичных примеров. Различия между людьми обычно уменьшаются, когда они берутся за общее дело. Но у них должна быть общая доля в успехе с бесспорнной ведущей силой и источником политической воли, желающей, чтобы дело двигалось, наподобие АНК. Такой была так называемая формула «побеждают все», которая лежала в основе успешных политических переговоров между бывшими противниками в Южной Африке. К сожалению, не всё можно разрешить ко всеобщему удовольствию, поскольку на всех просто не хватало работы. Поэтому кто-то попадал в пострадавшие, но цель была поставлена предоставить приличные выходные пособия и помочь военным устроиться в гражданской жизни.
В целом наш подход резко отличался от того, что делала Национальная партия после прихода к власти в 1948 году. Число госчиновников было тогда резко вздуто, чтобы пристроить и вознаградить сторонников Национальной партии. Старших офицеров, отличившихся во Второй мировой войне (как английского, так и с африканского происхождения) министр обороны и известный англофоб Ф. С. Эрасмус из армии выгнал. Их заменили на деятелей с гораздо худшей квалификацией. Эти события получили название «полуночный визит», поскольку военные рассыльные приносили приказы об увольнении в дом жертв в поздние вечерние часы.
Эрасмус оставил горькое наследие, чувствовавшееся аж до наших времён, особенно в частях бывшего ополчения. Командование МК под руководством Модисе перед выборами встретилось с представителями этих частей и те с облегчением узнали, что мы не собираемся их распускать. Лидером их был полковник Иан Деетлефс из «Натальских карабинеров». Модисе продвинул его в бригадные генералы и поставил во главе новой системы нерегулярных войск.
Исправление ошибок, сделанных в эпоху Эрасмуса, было благодарной работой. Одна из них была связана с исчезновением в 1945 году лейтенанта флота Джорджа Херда, загадочно пропавшего в увольнении на берег в Кейптауне. Многие годы его вдова Вида безуспешно добивалась пенсии вдовы фронтовика, назначенной ей правительством Сматса в 1947 году, но отмененный в 1948 году Национальной партией на том основании, что он пропал не в бою.
Джордж Херд до призыва на войну был журналистом он публично выступал против пронацистского движения в Южной Африке и выявил связи его с Национальной партией. Это вызвало гнев и ему было прислано несколько посланий с угрозами смерти. Было сильное подозрение, что его убил кто-то из нацистской организации «Оссевабрандваг», а тело было уничтожено.
Я узнал об этом деле от кадровика моего министерства Михаила Гробелаара, капитана-моряка. Мы вместе постарались исправить эту несправедливость, для чего капитану пришлось много и усердно поработать и совершить не одну поездку в министерство финансов. С большим удовлетворением мы в конце-концов получили чек и отправили его Виде Херд, которой было уже 93 года, но она в добром здравии проживала в Лондоне.