Вопль Маски Одержимости
Шрифт:
Я снова почувствовала на спине холодок. Он казался очень милым. Но было в нем что-то очень и очень странное. Что-то, что он скрывал.
Почему он постоянно обретается в этой зловонной, кишащей клопами конюшне? И почему одет, как помощник конюха?
— Мне… мне пора, — сказала я. — Уже поздно. Не хочу опоздать на автобус.
Он ухмыльнулся.
— Надеюсь, в автобусе ты привидений не встретишь! — сказал он, и его темные глаза снова сверкнули.
Я закатила глаза.
— Очень смешно. Ну… приятно было познакомиться,
— Увидимся! — Он отсалютовал мне двумя пальцами.
Я повернулась и выбежала из конюшни. После зловония конюшни воздух казался особенно бодрящим и свежим. Я трусцой припустила через поле к шоссе.
А потом, сквозь стук кроссовок по твердой земле, я услышала это. У меня за спиной пронзительно заржали лошади.
Их голоса были полны печали. Они звали меня. Звали обратно в страшную конюшню.
15
Я бросилась к шоссе. Вопли лошадей звенели в ушах. Тяжело дыша, я вцепилась в опору навеса на остановке, пытаясь восстановить дыхание.
Мимо проехал внедорожник, из окна гремела залихватская музыка кантри. Солнце окончательно скрылось за деревьями. Странные тени скользили по полю, словно живые существа.
Дорога была темна. Автобусов не видать. Впрочем, они ходили с интервалом в полчаса или около того. Но мне хотелось, чтобы автобус приехал немедленно.
Я хотела оказаться подальше отсюда. Подальше от конюшни и странного мальчика. Мальчика с темными, бездонными глазами, который посмеялся надо мной, когда я сказала, что слышала лошадей. Который посмеялся, когда я сказала, что в конюшне обитают призраки.
Кем же на самом деле был Кларк?
Я содрогнулась, когда небо еще сильнее потемнело. Мне не хотелось думать ни о Кларке, ни о призраках, ни о масках. Мне хотелось УБРАТЬСЯ отсюда!
— Автобус никогда не приедет, — пробормотала я.
Надо было идти домой с Сабриной. Напрасно я пошла в эту конюшню.
Я вытащила сотовый. Решила спросить маму и папу, не могут ли они подъехать и забрать меня отсюда. Начала было набирать номер — и тут же остановилась.
Телефон не работал. Разрядился.
Тяжело вздохнув, я засунула его обратно в карман джинсов.
На другой стороне дороги, среди деревьев глумливо закричала какая-то птица.
— Ты смеешься надо мной?! — со злостью воскликнула я.
Я решила идти пешком. Пойду вдоль дороги по направлению к дому. Когда появится автобус, я просто помашу рукой водителю, и он остановится.
А может, и так дойду. Тут всего-то километра четыре.
Это будет очень кстати — прогуляться пешком, сказала я себе. Это даст мне возможность подумать. Разобраться с терзающими меня мыслями.
Я понимала, что Сабрина права. Я должна убрать маску из своего подвала. Но куда я ее дену? Куда мне спрятать ее, чтобы никто никогда ее не нашел?
Прогулка заняла больше времени, чем я рассчитывала. Я взглянула на часы. Почти семь часов вечера. Ужинаем мы в половине седьмого. Мама и папа, должно быть, уже с ума сходят.
Возможно, как раз сейчас они, отчаявшись дозвониться на мой неработающий сотовый, звонят миссис Лэнг. Когда они узнают, что я шла пешком, меня ждет отменная головомойка!
Стало холоднее. Я застегнула молнию на куртке до самого горла. Рюкзак вдруг налился тяжестью — казалось, он весит целую тонну.
Фермерские поля сменились рядами небольших домиков. Я поняла, что почти добралась. Я вытерла со лба пот тыльной стороной ладони и продолжала идти.
— Поберегись! — проорал кто-то.
Двое мальчишек на великах промчались мимо меня бок о бок. Они со смехом хлопнули друг друга по ладоням, довольные, что напугали меня.
В большинстве домов ярко горели окна. За ними я видела людей, собравшихся за ужином. В окне на фасаде одного из домов сидел величественный белый кот; когда я прошла мимо, он проводил меня задумчивым взглядом.
Если б я только могла позвонить маме с папой и известить, что со мной все в порядке… Я снова вытащила телефон и встряхнула его. Нет. Разряжен полностью.
Я дошла до Мелроуз-Стрит и повернула на Декланда. До дома оставалось десять-пятнадцать минут ходьбы.
Огромный серый пес, доселе мирно лежавший на подъездной дорожке, при виде меня вскочил и разразился яростным лаем. У меня екнуло сердце. В следующий момент я увидела, что собака привязана.
Я снова повернула за угол, и оказалась в квартале, заполненном небольшими магазинчиками и лавочками. Я увидела прачечную и обувную мастерскую — обе уже закрылись. Прошла мимо здания почты и небольшой пиццерии, где продавали пиццу на вынос.
Я зашагала через дорогу — и вдруг замерла прямо посреди улицы.
Я смотрела на маленький магазинчик, расположенный на следующем углу. Смотрела в окно, светившееся ярким оранжевым светом.
Оттуда на меня смотрели лица. Уродливые, искаженные лица.
Маски.
Три ряда хэллоуинских масок глядели на улицу из окна магазина. Я увидела маску гориллы, несколько масок монстров с выпученными глазами и окровавленными клыками, косматую морду оборотня, создание с развороченной макушкой, из которой выступали голые кости черепа…
Застыв на проезжей части, я переводила глаза с маски на маску. Затем мой взгляд упал на стеклянную дверь.
Меня бросило в дрожь.
Я знала этот магазинчик. Я очень хорошо его знала. Как часто возникал он в моих ночных кошмарах!
Магазинчик масок.
Магазинчик, где я купила Маску Одержимости!
16
Как он мог оказаться здесь? Как он мог появиться снова?
Магазинчик исчез. Исчез без следа, на том месте, где он был, остался лишь голый пустырь.