Вопреки. Том 3
Шрифт:
– Так бы и сказал, что она твоя! И держи её на привязи, я тебя предупреждаю!
– Моя.
– сквозь зубы рычит на Энтони Саммерса он.
– Всё-всё! Отстал! Не кипятись, мы не враги.
– Пошёл на хуй!
Этот мудак уходит. Мне срочно нужно на воздух или хотя бы маленькую молнию. Если ток не пробежит по телу, я задохнусь. И он проходит мелким разрядом. Чувствую тёплую руку Винсента на моей ледяной коже, он мягко держит меня за плечо:
– Ты в порядке?
– Майкл Уоррен, Майло Тайрэл, Энтони Саммерс... Какие интересные у вас друзья, сир...
– У тебя свой список неугодных?
– Да.
– А я там есть?
– Нет.
– А Алекс Вуарно?
При чём здесь Алекс!?
– Нет, как и в списках, приглашённых на сегодняшний бал.
Я думала, что на это атака закончилась, но чёрта с два, потому что Хозяин неустанно задавал вопросы:
– Почему?
– Что за вопросы!?
– Выявляю алгоритм твоих антипатий.
– И как успехи?
– Сломал голову.
– Тогда совет: не пытайтесь. Доброй ночи, - прощаюсь я, скорее бежать отсюда! Но Винсент меня перебивает.
– Ты забыла? Ты моя сегодня, и этой ночью мы спать не будем.
– Сегодня?
– А что тянуть? Хочешь, чтобы я стал импотентом от воздержания?
– Ой, да о каком воздержании речь? Второй день ваш гарем восстанавливает силы.
– У меня полно сил!
– он зловеще улыбнулся, а я поёжилась, - А ведь признайся: твой план был не позаботиться обо мне, а истощить меня настолько, чтобы я перестал до тебя домогаться?
Была такая мысль, но удовольствия оттого, как он сношался с другими женщинами, я, мягко сказать, не получала.
– Не исключено, что всё именно так. Я надеялась, что вы взвоете рано или поздно.
– Не учла регенерацию, - он учтиво мне кивнул всё так же зловеще улыбаясь, - И кстати, ты обещала меня обучить магии без кристалла. Когда ты этим займёшься?
– Мне всё равно не уснуть, поэтому сегодня. Что тянуть?
– Нет, сегодня у меня на тебя другие планы!
– После секса вы перестанете меня воспринимать, поэтому урок заведомо обречён, вам это надо? Что для вас важнее, Герцог?
– вызывающе спросила я, зная заранее, что он выберет долг, как бы сильно он не хотел секса.
– Тогда... сегодня урок. И тогда пусть это будет зал переговоров, где мне легко концентрироваться на делах...
– Слава богу, что не увижу вашу южную спальню.
– Чем она тебе не угодила?
Надо объяснять? Да это неофициальный бордель имени В.Блэквелла, что смеяться? Я просто брезгую, не хочу ложиться в постель, через которую прошло столько женщин! Понимаю, что постельное бельё там меняют регулярно, но от этого романтичнее это место не стало.
Тьфу ты, Господи! Слово-то какое "романтика"! Из моих уст! Бред...
– Мне надо идти, срочно надо идти...
– я чувствую, что он пристально смотрит на меня.
Я знаю, что делать, план готов. Больше меня не смущают последствия: чему быть, того не миновать.
Глава 15
Блэквелл медленно зашёл в зал переговоров, но Алиса была уже там. Девушка присела на край стола и увлечённо смотрела в пол, будто в экран телевизора, а услышав скрип двери, медленно подняла голову и наклонила её в бок, выражая почтение своему Суверену. Алиса теребила миниатюрный медальон, висящий на шее, и периодически покусывала его, чем вызывала возбуждение Хозяина, который в тайне обожал, когда она так делает. Он слегка склонил спину, а уголок его рта еле заметно дёрнулся в улыбке. Блеск в его глазах на секунду привлёк внимание Алисы, но не на долго, потому что она снова увлеклась чем-то ведомым только ей, а Блэквелл наблюдал за каждым изменением в её лице, не отводя глаз. Не произнося ни единого слова, он двинулся по комнате медленно и плавно, но Алиса краем глаза всё же следила за ним, и он снова улыбнулся.
Напряжение в комнате стало несколько зловещим, и Блэквелл ждал кто же первый нарушит тишину. Создавалось впечатление, что воздух стал слишком плотным от энергии, что кружилась вокруг магов, но дышать было не тяжело, только сердцебиение учащалось. Винсент медленно ходил вокруг стола и с каждым шагом, подступая всё ближе к Алисе, чувствовал, как сложно держать дистанцию, ведь его незримо тянуло с невероятно силой к девушке, а она...
...Она была невозмутима, как невозмутимо и спокойно должно быть в эпицентре бури, когда вокруг творится хаос. Алиса о чём-то думала слишком увлечённо, и Блэквелл сгорал от любопытства в попытке распознать её мысли. Он первым нарушил тишину:
– Никогда не мог ответить на свой вопрос: что в тебе сильнее: красота или ум?
Алиса приоткрыла губы, чтобы вдохнуть больше, чем в последние пару минут, не отводя своих глаз от пола, пытаясь сохранить невозмутимость, но захлопала ресницами, а на щеках проступил лёгкий румянец. Эта реакция понравилась Блэквеллу, он непроизвольно расправил плечи, ведь ощутил себя уверенней.
– Решили сделать мне комплимент после того, как меня полапали?
– Лучше поздно...!
Алиса посмотрела на него искоса и чуть подняла голову. Её раздумья, очевидно, закончились, потому что она выглядела так, будто проделала очень большую интеллектуальную работу. Блэквелл смотрел на её губы, ожидая услышать от неё что-то в её саркастичном стиле, но удивился, услышав:
– Я люблю Робина Гуда.
Он действительно не предвидел от неё такую реплику и спустя секунду понял, что теперь на его щеках проступил багрянец, и это было до боли нелепо. Хамоватая улыбка на его лице должна была рассеять впечатление Алисы о том, что ей удалось его смутить, но на деле она тронула его до глубины души, ведь в этот день он был Робином Гудом, а она сказала, что любит этого героя. В уме Блэквелл составил несколько словестных тождеств, приравнивая свою персону к Родину Локсли, что значило расположение Алисы. Блэквелл был рад, что не переоделся из маскарадного костюма, хотя снял нелепую, но знаменитую шляпу с красным пером и оставил колчан со стрелами. Было бы крайне глупо припереться в таком виде на свидание с той, перед кем он и так тушевал, чувствуя себя сопливым подростком со спермотоксикозом, но, как оказалось, не прогадал. Без снятой атрибутики он в целом выглядел почти как всегда, надевая боевую облегчённую форму, но преобладали тёмно-зелёные цвета и несколько не свойственных обычной форме Сакраля деталей.
– Ай-да я!
– самодовольно ответил Блэквелл сразу на две реплики: на свою мысленную и Алисы, - А мне нравятся свободолюбивые цыганки. Люблю, маленькие топики, оголяющие грудь и завязанные на легкомысленные узелки, люблю красный.
– Потому что это цвет вашего герба?
Но он будто не слышал вопрос, всецело поглощая Алису взглядом.
– Если бы у тебя был кристалл силы, то это был бы рубин, - он сказал это совсем другой интонацией, и Алиса снова покраснела, отводя глаза, - Что-то не так?