Вопреки. Том 5

Бэй Анна

Феликс держал предмет, который Элайджа разглядывал очень пристально, и приближался очень осторожно:

– Помнишь его?
– хрипло спросил Герцог, - В Фисарию приехал цирк Сигора и дал последнее шоу. Тебе было 11, и мы без конца прыгали в воду с горок...

– Помню, - сухо ответил Элайджа сипящим голосом, - А потом мы приехали домой, и ты снова ссорился с матерью.

– Я никогда не повышал на неё голос, Элайджа, никогда не поднимал руку. Я старался, как мог, но никогда её не любил, зато люблю тебя.

Губы Элайджи растянулись в презрительной улыбке, и он закатил глаза:

– Я слышал это много раз, и даже когда-то

верил. Признай: ты и сам в это веришь, но это притянутая за уши ложь. Я - твой сын, ты должен меня любить, но это вынужденное.

– Да ну?
– ухмыльнулся Феликс и сел в кресло с ещё большей тяжестью.

Он выглядел уже не тем властным статным Герцогом, которым был ещё год назад, потому что за этот год очень сильно постарел:

– Каждую ночь меня мучает один и тот же вопрос: что ещё мне сделать, чтобы ты в меня поверил?
– он запрокинул голову на спинку и закрыл глаза, - Нет, сын, я знаю, что будет дальше, прекрасно понимаю: совсем скоро я умру, а ты за счёт этого сделаешь последний шаг к силе. Тебе даже кажется, что с моей смертью ты освободишься, но на самом деле это не так. Ты всего на всего обретёшь клетку до конца своей жизни, это будет замкнутый круг.

– Клетку? Я бы не назвал это клеткой.
– Элайджа на секунду замер и перевёл взгляд на огонь в камине.

Откуда ни возьмись появилась струя воды и затушило пламя, выпуская клубы пара по полу, поднимающиеся вверх. Это не укрылось от Феликса, который, несмотря на вид дрёмы, отслеживал каждый жест сына:

– Думаешь он виноват во всём?

– А кто ещё?
– Элайджа колко посмотрел на отца, будто это была самая больная из тем, которую они могли завести, - Он твой главнокомандующий, с трёх лет - наследный Герцог Мордвин, хотя это ведь мой титул. Я с пеленок усиленно изучал науки, из кожи вон лез, чтобы оправдать твои надежды, а Винсенту давалось это вообще без труда! Даже старый идиот Барко переписал свою библиотеку на этого выродка, и даже не говори мне, что твой ненаглядный сынок всё это заслужил! Одно радует, с магией у него не прёт...

– Дело времени.
– спокойно поправил Герцог, - Он ещё не готов.

– Ты всегда так говоришь! Но зато Я готов!
– с чувством заговорил Элайджа, отчего его глаза расширились и мимика стала немного безумной, - Папа, я бьюсь о стену магии уже пятнадцать лет, но ничего не выходит! Грань смерти я пытался преодолеть столько раз, что сбился со счёту, но магия не откликалась ни разу!

– А ты не думал, что Первый Уровень - твой порог?
– спокойно спросил отец, - Тебе ли не знать, что Магия даёт столько, сколько считает нужным.

– Значит она не права! Она не права!!!
– повторил с гневом будущий демон, - Некромантия мудрее, она знает, на что я способен.

– Некромантия не даст тебе ту силу, о которой ты грезишь.

– Да ну?

– Элайджа, - сурово позвал Феликс и открыл ясные глаза, - Я скоро умру, изволь быть со мной честным. Ни один вид магии не даёт тебе шанса на Архимагию: ни магия воды, ни Некромантия, ничто другое, и именно поэтому ты решил прибегнуть к "паразиту", высосав меня.

Тяжёлый взгляд Герцога был неотрывным и тем самым, что в Сакрале славился, как "взгляд Василиска" - взгляд Блэквеллов, от которого стыла кровь в жилах, но коим никогда не обладал Элайджа.

– Мы оба знаем, отец, - уже мягче заговорил Элайджа, - Что Первый Уровень - не твой порог. Ты можешь быть сильнее, но почему-то этому всегда сопротивлялся.

–

Любой здравомыслящий маг остерегается Архимагии, Элайджа. Я в силах переступить порог - это правда, но у меня недостаточно силы духа, чтобы справиться с этой безудержной энергией.

Сын сверлил отца испытывающим взглядом, словно готовясь к словесному бою:

– Но ты почему-то уверен, что у Винсента этой силы духа хватит, так?

– У тебя все темы сводятся к твоему брату?

– Так да или нет? Будь честен, и буду честным я.

– Да, уверен.

– Ну и почему?

– Это очень сложный вопрос, мой мальчик, - задумчиво ответил Герцог и снова откинул голову на спинку кресла, теперь глядя в потолок, - Раз уж сегодня вечер откровений, то я скажу тебе правду: твой брат уникален. Тебе никогда его не опередить...

– Я уже впереди, - перебил с гневом Элайджа, - Я сильнее!

– Не о той силе речь, хотя и в этом аспекте ему равных не будет. Правильнее будет оценивать ваши возможности с позиции магии: ты рождён одарённым, но Винсент рождён неограниченным. Это спор таланта и гениальности, и расценивай это с позиции магии. Например, тебе нужно истощить и убить собственного отца, чтобы стать Архимагом, но Винсенту для этого нужно лишь просто подождать, ведь это его суть.

– Ну вот и посмотрим!

Феликс открыл глаза и поднёс к губам тот самый предмет, который принёс с собой и всё время держал в руках. То была маленькая ветряная вертушка на палочке, та самая, с надписью "Всегда с тобой". Блестящие бумажные лопасти закрутились от дыхания Мага Воздуха, и это было в абсолютной тишине под пристальным вниманием Элайджи:

– Ты всё это время хранил её?
– тихо спросил Элайджа.

– Конечно, - с грустью сказал отец, - Как же ты не поймёшь? Я знаю какой ты, сынок, знаю. Да, ты пугал меня временами новыми открытиями, но я всегда любил тебя и всё ещё люблю. Было страшно, когда ты убил своего пса, было невероятно больно, когда ты убил Эванжелину, с тех пор каждый твой новый выпад сопровождался уже не болью, а молчаливым ужасом. Я пытался тебя вычеркнуть, хотел разлюбить, но мне это не по силам.

– Может потому что ты понимаешь, что сам во всём виноват? Ты и твоя Эванжелина.

– Ты каждый раз винишь то меня, то Эву, то своего брата, но ведь твои первые девять лет прошли только со мной. Разве я убил Тэдди? Мне нравился твой слюнявый пёс.

– Это вышло случайно.

– Не надо лукавить. Ты сделал это намерено, тогда тебе ничто не угрожало, но уже тогда ты изредка переставал притворяться и делал то, что считал нужным. Я давал тебе выбор, и ты делал его самостоятельно, ни я, ни Винсент никак не связаны с тем, что тебе нравилось причинять боль, что ты унижал окружающих и самоутверждался за счёт чужого горя. Помнишь сколько раз ты выбирал замок Дум, когда я предлагал тебе поехать по нашим землям?

– В замке Дум со мной обращались как с Герцогом! А ты таскал меня по грязным закоулкам...

– Но это работа Герцога, Элайджа. Приёмы, война и переговоры - часть этой работы, другая её неотъемлемая часть - это участие в жизни подданных, я ведь не раз тебе это объяснял. Я понял, что ты для этого не подходишь ещё до рождения Винсента, а когда Мордвин выбрал его, то я облегчённо выдохнул, ведь к тому моменту ты уже перешёл черту.

– Раз так, то и говорить не о чем!
– Элайджа вскочил со своего места и двинулся к отцу, но тот не менял позы, лишь наблюдая боковым зрением.