Вопреки. Том 5
Шрифт:
– Простите, мой Лорд, я не хотела вам помешать, - вежливо извинилась девушка, хотя её вины Блэквелл не видел.
Он видел лишь пятнадцатилетнее создание с рыжими волосами и довольно развитой к этим годам фигурой, но ещё была одна интересная деталь: из её кармана торчал медицинский сборник.
– Ты как-то связана с асклепами?
– спросил Винсент, зевая.
– Да, мой Лорд, - кивнула она, - Но я только учусь. Хотелось бы чего-то добиться в этом деле, но, кажется, ничего не выйдет.
– Сколько тебе?
– Пятнадцать лет, - подтвердила она догадку молодого Герцога.
– Имя?
– Сьюзен Петьера.
Он хамски улыбнулся и приобнял девушку, делая наставнический
– Моя милая Сьюзен, - начал он идя с ней в одну сторону и всё так же держа её за плечо, - Ничего не выйдет, если не попробуешь, а если попробуешь, выйдет "что-то", хотя, возможно, не то, чего мы оба ждём. Однако я уверен, что, окажись ты в нужном месте в нужное время...
– он вежливо кивнул, - В нужных руках, то наверняка "что-то" будет из разряда "блестящей карьеры".
– И... что мне для этого нужно?
– наивно посмотрела она в завораживающие своей уверенностью глаза Винсента Блэквелла, а он ответил:
– Впечатлить работодателя.
– Это у вас...
– она робко указала на корешок книги, которую нёс Блэквелл в руке, - Пособие по селективным экспериментам? Написано Бленой Вон Райн ещё пять веков назад...
– Верно, - хитро улыбнулся он, - Увлекаешься селекцией?
– Нет, что вы... просто очень известная книга.
– Это оригинал!
– с трепетом приобнял книгу Блэквелл и начал ментально зачитывать отрывок, - "...Кто держит сей труд в руке, тот смело делает шаг к величию, возвышая то, что необходимо возвышать: лишь кровь, в ней сила Сакраля, и его судьба". Слишком пафосно, но всё же глубоко!
– А я не согласна.
– возразила Сьюзен, - Вон Райны очень ревностно относятся к "пароде", об этом в этой книге, уверенна, сказано через предложение, но...
– она запнулась.
– Что "но"?
– Мне кажется нельзя орудовать лишь знанием крови.
– Согласен, но что именно ты этим хочешь сказать?
– Ну...
– робко улыбнулась девушка и вдруг стала такой вдохновлённой, когда обратила свои огромные голубые глаза в пустоту, очевидно касаясь той темы, о которой грезила не раз, - Нельзя ведь полагаться только на гены. Есть непредсказуемые факторы крови, которые могут лишь сделать хуже.
– "Коса на камень" - да!
– кивнул Блэквелл и пытливо посмотрел на Сьюзен уже другими глазами, полными неподдельного интереса, - Продолжай.
Она внезапно покраснела:
– Этот разговор между нами?
– Конечно.
– Вы даёте слово, что ни одна живая душа об этом не узнает?
– Даю слово, - кивнул Блэквелл.
– Все в Сакрале знают о самом долгожданном браке последних двух веков, - деликатно затеяла тему она, - Брак Герцога Мордвин и Графини Дум, - уточнила шёпотом, - Казалось бы: какие гены! Вон Райны ведь - чистейшая семья, а Блэквеллы - Элементали! Что может быть плодотворнее, чем пересечение их "багровых рек"?
– голубые глаза задумчиво заглянули в изумрудные, - И что вышло? Надежды не оправдались, зато по иронии судьбы воплотились в бастарде Герцога, который вроде и рождён от странного кровосмешения, однако... вот где кладезь талантов!
– "Кладезь талантов"? Эта личность в Сакрале обычно негативные отзывы получает, - хитро улыбнулся он.
– О нём говорят без умолку!
– улыбнулась Сью, - Потому что личность - неординарная, а что до погибшего молодого Герцога? О нём молчали, будто его и нет, а почему? Сила у него была, говорят и умом обделён не был, но... чего-то не хватало. Где-то селекционный отбор дал сбой, если сравнивать со случайным рождением бастарда!
Винсент остановился, глядя в пустоту очень задумчиво и серьёзно. Он резко повернулся к Сьюзен:
– Меня зовут Винсент Александр Блэквелл, - учтиво кивнул
Девушка бледнела, зеленела и потом краснела, сопровождая каждое изменение в лице неловким реверансом.
Блэквелл был неопытен и самоуверен, к тому моменту он полагался лишь на чутьё, которое подсказывало, что Сьюзен Петьера станет отличным акслепом, но не удосужился покопаться в первом масштабном деле "Ювелира" - в отравлении Маркиза Барко. По свидетельствам невнимательных асклепов, которые не сильно углублялись в, казалось бы, естественную смерть старого Маркиза, Барко умер от сердечной недостаточности, которая беспокоила его последние два года.
И это были те два года, которые он отказывался пускать Сьюзен в библиотеку, поэтому она ещё будучи подростком начала травить его на редкость здоровое сердце даже не вызывая ни малейшего подозрения, однако доступа к библиотеке так и не имела. Оказавшись по счастливой случайности в Сакрале, куда переехала вместе с книгами Барко, книги стали для неё чуть доступнее, ведь за хорошую работу, Блэквелл иногда давал ей несколько книг на изучение, но отбирал их сам. Сьюзен была за это искренне благодарна до поры до времени, ведь Блэквеллы не заставляли её делать то, что ей не нравилось, она занималась лишь медициной, к которой у неё было призвание, даже позволяли немного экспериментировать, в тайне от консервативной Линды. Сью посылали на обучение и на практику, давали возможность развиваться, и так из пятнадцатилетней талантливой девочки, вооружённой лишь стремлением и талантом, она превратилась в отличного асклепа, который был настолько хорош и прогрессивен в методах, что приходилось даже скрывать свои методы лечения. Блэквелл не раз наблюдал за тем, как работает Сью, и каждый раз прятал восхищение за маской безразличия, в сердцах гордясь своей чудесной находкой.
Много лет Сью никак не выдавала своей истинной натуры, Блэквелл каждый раз убеждался лишь в том, что она обожает свою работу, она горела этим делом, а он был уверен, что занимает её настолько, что об изменах и интригах на стороне она и думать не помышляет.
Ошибался.
Блэквелл вышел из пучины воспоминаний в надежде, что скоротал этим хотя бы час, но на деле прошло лишь не больше двух минут, и всё это время Дрейк стоял рядом и смотрел отстранённо.
А потом занесли Артемиса Риордана и уложили на соседнюю кушетку. Сначала он был без сознания, потом вдруг очнулся и начал истошно кричать от боли и хвататься за лицо, но Маура распорядилась, чтобы стража держала его руки, а сама в это время обрабатывала омертвевший глаза Артемиса. Всё это длилось около четверти часа, а потом Риордан начал немного отходить от болевого шока. Он часто и глубоко дышал, дрожал как осиновый лист и в ужасе смотрел одним глазом в потолок.
– Алиса...
– позвал он и Блэквелл резко обернулся, будто кто-то произнёс запретное слово, - Алиса!!! АЛИ!
– звал он, - Маура, где Герцогиня?
Маура лишь пожала плечами вышла прочь, ведь никто не знал, что Герцогини больше нет, а Риордан звал Алису снова и снова, отчего Блэквелл сам схватился за голову и пытался заглушить боль:
– ЗАТКНИСЬ!
– закричал он Риордану, - ЗАТКНИСЬ БОГА РАДИ!
– Блэквелл? Ты тут? Где Али?
Блэквелл встал резче, чем позволяли раны, отчего тело пронзило болью, но он был этому даже рад, на секунду забывая про то горе, что испепеляло его душу изнутри. Он подошёл к Артемис и завис над ним очень близко, чтобы его шёпот был слышен только Артемису: