Вопросы

Ронберг Тони

– Возможно. Но для нас – это будет справедливо. Для мира – нет. Но для нас – да…

– И для тебя?

– Наверное. За то, что мне так хорошо с тобой, я должна быть наказана. За то, что ты меня любишь, за то, что я трачу твои деньги, я должна чем-то платить. И постоянной тревоги за тебя, выходит, мало.

– Это бред, – Дим, наконец, не выдержал. – Это глупо. Если ты не будешь спать, я найду тебе другое занятие вместо этих ужасных рассуждений.

– Какое? – Таня положила голову ему на грудь.

– Ничего не приходит на ум?

– Прощаться?

– Милая

моя, не будь такой мрачной. Да, ситуация сейчас сложная. Но все рассосется. И когда это все рассосется, я не буду спрашивать больше твоего согласия. Мы поженимся, и у нас будут дети, собаки, кошки, хомяки в банках и птички в клетках, как у всех нормальных людей, – предупредил Дим.

Таня засмеялась.

– И мы будем очень счастливы. Все пойдет, как по маслу, – он тоже улыбнулся.

Но Таня услышала, как его сердце в груди вздыхает и сбивается с ритма, словно всхлипывает. Поняла вдруг, как ему тяжело… тяжело даже говорить ей это, признаваясь – в первую очередь себе – в том, что он бессилен защитить ее. Она не должна сейчас добавлять ему забот своими тревогами, у него и так – через край.

Обняла его и провела пальцем по морщинам, залегшим на его лбу и в углах рта. За это время его лицо стало жестче, словно напряглось под порывами резкого ветра.

– Ты самый красивый мужчина на свете… Ты об этом знаешь?

– Знаю, – кивнул он спокойно. – Многие говорили. Но это никак не помогло мне жить.

– Я все время вспоминаю тебя на площади… в столице. Ты был в кепке… И у тебя были красные, озябшие руки. И ветер был…

– Этот ветер… конца ему нет. Но, по крайней мере, он столкнул нас.

Дим еще помолчал, думая о чем-то. Таня поцеловала его губы, и он никак не ответил. Таня заглянула в глаза.

– Не отвлекайся, дорогая, – насилу улыбнулся он. – Я хочу тебя. И не хочу ни о чем думать. Думать – бесполезно. Сеть думает за всех нас и диктует свои решения. А сейчас я хочу чувствовать тебя, а не сеть.

– Серьезное соперничество, – заметила Таня без улыбки.

Поняла, что он хочет забыться до самого рассвета. Не курить же ту дурь, которую он продает всему миру?

5. ЗАЧЕМ ЛЮДИ СЕКРЕТНИЧАЮТ В ПАРКЕ?

Зима задержалась в городе, съев целый март. А в апреле потеплело, время побежало к лету быстрее, и май обещал быть уже летним месяцем.

– Числа пятнадцатого откроемся? – спросил Дим у Михася, одного из менеджеров «Фортуны».

– Какого месяца?

– Января! В мае, конечно! Куда тянуть? – не понял Дим.

– Нормально, не кипишуй. Просто Давид предупредил всех, чтобы были осторожны. Охраны больше, чем гостей, будет.

Дим нашел его с ребятами у казино. Пацаны вытянулись, увидев Босса.

– Ну, как? Тихо-мирно?

Дави пошел за ним по берегу, глядя себе под ноги.

– Видишь, Дави, все ракушки поломаны. Раскрошены в пыль. Знаешь, как с этим бороться? – спросил Дим.

– Нет.

– Я приказал привезти сюда целые ракушки и засыпать берег. С той стороны – будет песчаный пляж, с той – каменный, со скалами, которые мы установили в прошлом году.

А здесь – будут ракушки. Знаешь, к чему я это говорю? К тому, что обстоятельства нужно выравнивать под себя. Убрать этот мусор и завезти чистый настил, чтобы гостям было приятно. И мне все равно, где его раздобудут – на Черном море или на Средиземном. Мне нужен результат. Ты говоришь, что сейчас тихо-мирно. Все наслаждаются затишьем перед открытием сезона. А то, что проблема не решена, – это как? Так и должно быть?

Давид молчал. Ступил еще несколько шагов и подошел к самой воде. Солнце уже садилось, вечерний воздух становился зябким.

– Не поверишь, но я делаю все, что могу. Ребята прочесывают город. Гарик, по-прежнему, живет один и ни с кем на связь не выходит. И в городе спокойно.

– Так может, он сам по себе? Может, больной какой?

– Больной, – кивнул Дави. – Он раковый. Ему все равно было, даже если бы мы его кончили. Он на учете в онкологии. Васек пробил недавно.

– Твою мать!

– Вспоминай своих врагов, Дим, – посоветовал Дави мрачно, не отрывая взгляда от воды. – Человек со стороны не наехал бы на тебя так круто. Он не вредит «Фортуне» – видишь, ничего не взрывает, не сваливает тонны бактерий в море, потому что хочет получить все в целости и сохранности – со всеми гостями, связями и прибылью. Он не станет отпугивать отсюда приезжих.

Дим кивнул: Дави прав. Стал рядом и тоже вгзлянул вдаль на море.

– Там Турция где-то…

– Брось! Ты же не сдашься…

– Не сдамся, – сказал Дим. – Я это выстроил – «Фортуну» и всю сеть, начиная фактически с нуля, с клуба какого-то лоха, который не мог здесь заработать даже на чупа-чупсы, и дальше – по кирпичикам. И мы откроем новый сезон пятнадцатого мая. Откроем, несмотря ни на что!

Дави промолчал. Пошел обратно к «Фортуне». Дим посмотрел вслед его мощной, но легкой фигуре, тающей в наступающих сумерках, потом вернулся к менеджерам, собрал на совещание весь штат – пришло время четких указаний.

Нельзя сказать, что «Фортуна» оказалась для Тани золотой клеткой. Просьба Дима не покидать территории отеля не очень ее огорчила. В городе у нее не было ни родных, ни знакомых, никого, кроме Илоны. Иногда Илона приходила в «Фортуну», но больше смотрела на молодых парней из охраны, а то могла и пропасть на целый вечер в казино или ресторане. Бывало, что и уходила из «Фортуны» не одна, оставляя Таню наедине с ее мрачными мыслями.

Резкая нехватка общения заставила и Таню присматриваться внимательнее к персоналу, надеясь отыскать среди этих людей если не родственную душу, то хотя бы подходящего собеседника. Но и девчонки-официантки, и крупье казино, и менеджеры, и горничные одинаково опускали перед ней глаза: она была женой Босса, женой человека, который не только платил им зарплату, но от которого напрямую зависела их жизнь, потому что все они жили в сети. Это исключало всякого рода откровенность. К тому же мужского персонала в «Фортуне» было больше, чем женского. А к мужчинам Таня относилась по-прежнему с большим недоверием. Судьба подарила ей Дима, и другие мужчины ее не интересовали.