Ворон, колдунья и старая лестница
Шрифт:
Откуда бы голова ни взялась, но она появилась, а значит, кто-то или что-то принесло ее в дом. Все указывало на то, что на сей раз это действительно проделки полтергейста.
Аманда первой задала вопрос «зачем?». Если полтергейст вернулся в «Уэстерли», после стольких лет, то зачем он вернулся? Задав этот вопрос, она посмотрела на Дэвида, и Дэвид знал, о чем она думает, потому что думал о том же самом. Он думал, не пришел ли полтергейст в дом потому, что Аманда ему подражала. Может быть, ему не понравилось, что кто-то его изображает. Даже Дэвиду стало не по себе от этой мысли, а Аманда и вовсе тряслась от страха.
Они замолчали, и сидели тихонько,
Они по-прежнему сидели в углу дивана, когда услышали, что к дому подъезжает машина Молли. Как же приятен был сейчас этот звук!
— Приехали, — сказали Дэвид и Аманда друг другу и побежали в гараж. Они умудрились почти рассказать всю историю, пока Молли и Ингрид вылезали из машины. Разумеется, им пришлось несколько раз пояснять, потому что взрослые никак не могли взять в толк, что же произошло. Когда же они наконец рассказали все, Молли обняла Аманду и сказала: «Ах, милая, я так боялась, что что-то подобное случится».
Потом Молли кинулась наверх проверить, как там младшие, и остальные последовали за ней. Все трое мирно спали. По пути вниз по лестнице Ингрид и Молли внимательно осмотрели все, что лежало на ступенях. Когда же они вернулись в гостиную, Моллина подруга буквально засыпала их вопросами.
Ингрид оказалась полной блондинкой с абсолютно рациональным складом ума. Она даже внешне выглядела логично, как будто ее конструировали по линейке. Излюбленным ее выражением было «а следовательно», и совершенно очевидно, что если что-либо не вытекало из логических выкладок, она просто не принимала это всерьез. Также оказалось совершенно очевидным, что присутствие духов или привидений никак не могло уложиться в логические выкладки Ингрид. Блондинка подозревала в случившемся кого-то из людей, например Дэвида или Аманду, а может, и обоих.
Подозрения Ингрид странно подействовали на Аманду. Как только она стала задавать наводящие вопросы, на лицо девочки вернулся румянец, а губы перестали дрожать, и вернулось прежнее надменное выражение лица. Аманда явно не собиралась ничего рассказывать Ингрид, и Дэвид решил ее поддержать. Если сестра решила не рассказывать о том, что до сегодняшнего вечера за «полтергейста» несет ответственность она, то и он не станет ябедничать. Кроме того, у Ингрид была отвратительная манера не верить ни единому слову, когда ей говорили правду, и поэтому Дэвиду ужасно захотелось ей солгать.
Если Ингрид не верила ни единому слову Дэвида и Аманды, Молли, казалось, верила всему. Она уселась рядом с Амандой на диван и вела себя так же нервно, как Аманда до того момента, как Ингрид всерьез рассердила ее.
Когда же Ингрид решила отложить допрос с пристрастием на утро, Дэвид предложил ей помочь убрать на лестнице. Аманда осталась в гостиной с Молли, пока Дэвид и Ингрид собирали камни и прочий мусор в деревянную коробку. Сейчас на темной лестнице, покрытой пылью и грязью, Дэвид почти что был рад компании Ингрид. В подобной ситуации присутствие человека, начисто отрицавшего любую возможность существования привидений и духов, было очень полезно.
Когда они переложили все камни в коробку, Дэвид взял голову купидона и сдул с нее пыль.
— Я хочу оставить ее себе, — сказал он.
Когда Ингрид спросила его, зачем ему эта голова, тоном полицейского,
— Просто хочу, чтобы она была у меня в комнате.
— А раньше ты где ее держал? — спросила Ингрид.
— Да нигде я ее не держал, — ответил он. Но Ингрид ему не поверила. Дэвид понял: что бы он ни говорил, она все равно ему не поверит, поэтому он перестал что-либо ей доказывать. Кроме того, он и сам не знал, для чего ему понадобилась голова купидона. Разве что была у него мысль каким-то образом приделать ее на место. Ему всегда было жалко смотреть на безголового купидона, и идея вернуть бедолаге голову после стольких лет ее отсутствия не могла ему не нравиться.
Молли и Аманда так и сидели на диване и разговаривали, но когда в комнату вошли Дэвид и Ингрид, внезапно смолкли. Дэвиду было ужасно интересно, о чем у них шла беседа, потому что отношения между ними явно изменились. Он не мог определить, как именно, но точно знал, что что-то изменилось, и перемена эта практически чувствовалась в воздухе.
Ингрид ночевала в комнате Аманды, а та провела ночь в комнате матери. Это тоже было необычно. Любопытство так сильно разбирало Дэвида, что позже, по пути в ванную, он даже остановился напротив двери в комнату Молли. Не то чтобы он подслушивал, тем более он и не слышал, о чем говорили в комнате, но зато слышал, что за дверью разговаривают, и разговаривают так, как будто собираются проговорить всю ночь.
Вернувшись к себе в комнату, Дэвид еще долго не мог уснуть. Он думал об Аманде, о том, что она сейчас в соседней комнате разговаривает со своей мамой. Должно быть, в эту ночь они будут говорить больше, чем за последние года. Он думал и о голове купидона, которая лежала в верхнем ящике комода всего в нескольких метрах от него. Потом он вспомнил о предметах, найденных на лестнице, и опять стал недоумевать, кто же мог их туда подложить. Так ничего и не придумав, он вернулся к прежнему выводу о полтергейсте. Он не находил ни одного правдоподобного объяснения случившемуся, что бы там ни говорила Ингрид.
Однако сама мысль о полтергейсте не особенно пугала его. Наверное, постепенно люди привыкают жить под одной крышей с призраками, и когда это происходит, человек уже больше не боится. Интересно, так ли это на самом деле, думал Дэвид.
Он представил, как дверь в его комнату неслышно открывается, потом невидимая рука выдвигает ящик комода — это полтергейст вернулся, чтобы забрать голову купидона. Дэвид приподнял бровь и представил эту картину в деталях. В тусклом лунном свете, заливавшем комнату, это оказалось несложно.
Он решил, что привыкнуть к присутствию призрака и в самом деле не так уж трудно. Как ни пытался он во всех подробностях обрисовать действия полтергейста, но не ощутил ни страха, ни мурашек по телу. Более того, он даже усмехнулся и повернулся к комоду:
— Ну что ж, полтергейст, — сказал Дэвид вслух, — голова и вправду твоя. Можешь ее забрать. Она лежит справа, за носками.
Глава 19
Наутро голова купидона никуда не исчезла. Она лежала в комоде, справа, за носками. И если бы ее там не оказалось, Дэвид, наверное, начал бы сомневаться, не приснились ли ему события, произошедшие накануне вечером. Стоял яркий солнечный день, когда все озаряет свет и какой-либо мистике просто не находится места. В такие дни сам удивляешься, как ты мог поверить в то, в чем был уверен еще вчера ночью.