Воровка

Светлана Алимова

— Мерзкая ведьма, — Александр явно впечатлился и рассердился, — надо же было совершить столько зла! Был бы Морланд тогда под покровительством Калунны, она бы не посмела никому вредить.

— Не факт, что она делала все, что здесь перечислено, — возразила Голди, — скот и посевы гибнут и без ведьм, но на нас такое часто вешают. Да и кровь ведьмы не пьют. Живые, по крайней мере.

— Так может, она была вампиром, раз любила губить людей? Начала со скота, а потом перешла на горожан.

— Все может быть. Правды мы уже не узнаем, — рассеянно ответила Голди, внимательно рассматривая обгоревший кусок колдовской книги с почти истлевшим клочком бумаги в ней.

Старая фотография и письменное объяснение гласило,

что на нем был записан обрывок заклинания под названием «Побег». Сей экспонат раскопала на пепелище некая Труди Лейн и сохранила, на свою беду. Позже вся семья Труди пострадала: дети пропали без вести, а муж зарубил топором городского судью, обвинителя и двух свидетелей, указавших, что Бесстыжая Молли действительно была колдуньей. Бедняжка Труди от всего этого сошла с ума и сбежала из Морланда. Так что на обгорелом куске явно лежало проклятье.

Очередную страшилку Голди пропустила мимо ушей, сосредоточившись на расшифровке заклинания:

«Если беда за тобой по пятам идет, злые люди, звери дьявола или мертвые с той стороны преследуют, то «Побег» тебе поможет, дочка. Но помни: цена за него велика, трижды подумай, стоит ли бежать! Если можешь по-другому… но сбежишь от любого зла… чужой силы берегись, чужим богам не верь… да сохранит тебя Безымянный бог…»

Голди «поплыла». Перед глазами вспыхнул повторяющийся кошмар, только произошедший наяву. Львиный рык, львиные когти, львиная голова с горящими лиловыми глазами. Тяжелый, насыщенный запах вереска, забивающий нос. И злая, кровожадная насмешка в голосе вересковой богини:

— Главной жрицей хочешь стать? Дура, ты даже выжить не смогла! Бросила пентаграмму с демоном без присмотра! Украла дар моей бесценной Валери! Все мне испортила! Зачем ты мне такая нужна? Я прямо сейчас могу растерзать тебя и отправить твой труп гнить под землю, но Беата расстроится! Ты будешь жить пока нужна ей, никчемная приблудная бродяжка! Вон с глаз моих!

И Голди побежала прочь, сходя с ума от страха и пытаясь спасти свою жизнь. Но это не помогло, потому что она забыла (нет, решила проверить, понадеялась и совершила роковую ошибку!) о привязке своего тела к землям Калунны и пересекла невидимую границу, за что и поплатилась. Судорожный бег закончился агонией Голди и смертью Шанс. Той, первой, нелюбимой кошки, пожалованой Калунной ненавистной жрице-воровке. Шанс умерла вместо Голди. И все, что та могла сделать для нее — не забывать этого. Поэтому вторую… нет, третью черную кошку Голди снова звали Шанс. А первая, Геката, развоплотилась после взрыва, подстроенного хисширским демоном.

Бежать было нельзя. Да и выйдет ли убежать от богини?

У Молли Грейхаус были чары для спасения, но спастись от костра она так и не смогла.

Голди закусила губу.

И все-таки ей было очень интересно, как должно было сработать заклинание «Побег».

***

Голди и Валери летели над железной дорогой, прочь от Морланда. Внизу расстилалось лоскутное одеяло холмов и озер, плавно переходящее в зеленый лиственный лес. Голди любовалась природой своей страны, вспоминая мечту облететь на метле не только королевство Альба, но и весь континент Авалонию. Валери бы эта идея понравилась, только вот была абсолютно бессмысленной, учитывая их привязку к землям Калунны. К слову, а не слишком ли они удалились от города? Граница проходила по земле, но что будет, если они пересекут ее в воздухе?

Голди занервничала.

— Вэл, тормози. Полетели назад.

— Не дрейфь, нам немного осталось! Летим!

— Это опасно. Мы можем пострадать.

Валери фыркнула и встряхнула черными волосами, падающими на плечи.

— Пфф, ну ты и трусиха! Ай, ладно, мы уже прилетели. Смотри вон туда. Видишь?

— Нет. Что именно?

Валери прошептала заклинание

и прикоснулась к ее плечу.

— А теперь?

Голди сощурилась.

Далеко внизу пролегала широкая сине-голубая линия, проходящая сквозь холмы и железную дорогу. Она устремлялась вверх лучами света, но в воздухе рассеивалась и была едва заметна. Валери подлетела к ней, и та тут же налилась цветом, превратившись в полупрозрачную стену.

— Что это? — удивилась Голди.

— Граница земель Калунны, — спокойно объяснила Валери, — я уже несколько месяцев ее зачаровываю, чтобы никто из нас больше не пострадал. Со стороны вересковых пустошей она упирается в побережье Холодного океана, на западе уходит в холмы, а тут на несколько миль отходит от Морланда. Но это ненадолго. Скоро она продвинется дальше.

— Из-за действий Беаты? — догадалась Голди.

— Ага. Она единственная может покидать земли Калунны и возвращаться, когда захочет. Нам же придется ждать, пока ими не станет весь континент, чтобы свободно путешествовать. Слетаем тогда в Ойденбург? Всегда хотела потусоваться в столице.

— Обязательно, — улыбнулась Голди, — главное не состариться к тому времени. А то будет не до тусовок.

Валери ухмыльнулась.

— Я стареть не намерена. Когда воскрешали Аду, она, как обычно, истерила, и Беата пригрозила отправить ее обратно, а ее годы жизни разделить между нами, продлив нашу молодость. Я потом расспросила Калунну, реально ли это и насколько это темная магия? Она ответила, что если я буду полезной жрицей, то старость мне не грозит, ведь она пожалует мне сотни лет жизни. И не придется ни у кого воровать их. Для будущих правительниц мира это слишком жалкое поведение.

Голди вздрогнула.

Калунна презирала воровок.

Но правда ли то, что она сказала Валери, или это просто был способ мотивировать ее на верную службу? Люди умели лгать, так что же помешает обманывать вересковой богине? Но даже если это правда, Голди такой награды не дождется. Так что годам к пятидесяти стоит начать искать свой способ омолодиться или затормозить старость. Однако в двадцать один год думать о таком было неинтересно, так что Голди переключилась на мысли о Валери. Если Голди была приблудной бродяжкой, то Валери на роль жрицы Калунна выбрала сама, и было за что. Рядом с ней Голди чувствовала себя пловчихой, пытавшейся соревноваться с дельфином. Вроде и хороша, но недостаточно. Валери была настоящей ведьмой от кончиков черных волос до стоптанных ботинок. Смелая, ловкая, великолепная — все это восхищало Голди и, одновременно, вызывало болезненные воспоминания о прошлом. Хисширский демон, отбирая дар Валери, «сочувственно» предложил оставить ей немножко колдовства, чтобы та не забыла, что была ведьмой. И это привело к настоящей пытке: сил у Валери хватало на одно заклинание из двух десятков попыток, и каждый раз она надеялась, что «болезнь», поразившая ее, прошла. Но все было тщетно. В ней росли злоба, гнев и зависть к «нормальным ведьмам», она проклинала Беату и Адалинду за призыв скучных белых кошек и трату колдовства на глупости типа варки зелий и голодными глазами смотрела на их чародейство. Пустота на месте украденного дара заставила ее гнить и плесневеть изнутри, пока не подтолкнула к безумной попытке вырвать, выгрызть его у другой ведьмы, оказавшейся сильнее и убившей ее.

Но все это исчезло, стоило Валери возродиться заново. Она снова была ведьмой, сильной и цельной натурой, и у нее хватило великодушия простить Голди, хотя та честно ждала превращения в крысу.

В синих глазах Валери плескались сила и бескрайнее небо. Они обе были заперты в культе, но Валери вела себя как самая свободная из птиц. Неудивительно, что Калунна любила ее.

Голди глубоко вздохнула и посмотрела на часы.

— Пора лететь к Аде. Она обидится, если опоздаем.

— Не опоздаем. Давай наперегонки?