Воровка
Шрифт:
В итоге он остановился на ментальном воздействии, за которое ему было стыдно, но ничего не поделаешь. Он не связывался с Марисоль. Нет, он не был уверен в ее ответе, а ее участие было жизненно необходимо. Ее бабушка, миссис Карвальо, казалась наилучшим выбором. Сконцентрировавшись должным образом, он, мысленно извинившись, повлиял на разум пожилой женщины, пробуждая ее ото сна и выводя ее на террасу – чтобы она запустила их не только в сам дом, но и в квартиру, которую она делила с Марисоль.
Воистину, женщина
– Прошу простить нас за вторжение, – начал Эрик. – Но нам нужна помощь.
Марисоль сделала голос тише, словно не хотела, чтобы бабушка услышала ее.
– Я больше не занимаюсь такими делами. А если вашему кузену нужно что–то, то ему сначала следовало позвонить мне, избавив вас от поездки.
– Он сейчас не в состоянии путешествовать.
Женщина нахмурилась.
– Почему? На самом деле, не важно… просто скажите, что вам нужно, чтобы я могла отказать вам.
– Мы хотим, чтобы ты навестила Эссейла.
Женщина поочередно посмотрела на него с кузеном.
– Я не могу этого сделать. Я на это не пойду, простите. Ему известно, почему я должна была уехать… вам двоим тоже.
Эрик выразительно посмотрел на нее, но голоса не повышал.
– Он был рядом. Когда ты нуждалась… – Он посмотрел в сторону ее бабушки, убедившись, что она была поглощена приготовлением. – Когда тебе требовалась... поддержка друга… Эссейл пришел к тебе. Он поступил правильно, и ты должна отплатить ему тем же.
– Я не просила его… – Сола тоже посмотрела на бабушку. – Он сделал это по своему выбору. Я никогда не просила мне помогать…
– Ты была бы мертва…
– Я спасла себя!
Бабушка бросила взгляд через плечо, и этого хватило, чтобы понизить градус их диалога.
Эрик подался вперед.
– Ты – его должница. И нам нужно, чтобы ты помогла ему.
Когда он уставился на нее, женщина подскочила с места, подошла к кофе–машине и дожидалась возле нее, притоптывая ногой, пока закончится цикл варки. Потом она аккуратно взяла чашки и разлила напиток.
– Парни, вы по–прежнему пьете черный? – спросила она.
– Да, черный.
Она подала им чашки и снова села. Прокашлявшись, Сола сказала:
– Мне очень жаль, но я никогда не вернусь в Колдвелл. – Сейчас она целенаправленно посмотрела на миссис Карвальо. – Вы понимаете. Как бы я ни была… благодарна… вашему кузену, я не могу лезть в его дела…
– Мы пришли к тебе по личному вопросу. – Эрик попробовал кофе, находя его более чем приемлемым. – Он не в порядке. И наша единственная надежда в том, что ты сможешь дать ему…
– Если он болен, то ему стоит отправиться к доктору…
– … причину бороться дальше.
Марисоль напряглась.
– Бороться? О чем вы говорите?
Эрик был готов к этому вопросу.
– Рак. У Эссейла
Ложь вырвалась из его рта легко, в то время как правда застряла бы в горле. Этой женщине ни к чему знать, что ее спас вампир, с которым она впоследствии делила ложе. А если он скажет, что Эссейл сошел с ума от ломки, то это не только с меньшей вероятностью вызовет сострадание, ему также придется объясняться, ведь люди, очевидно, реагируют на отказ от кокаина иным образом.
Рак – другая история. Не важно, что вампиры не болеют раком, это бич человечества.
– О… Боже, – прошептала Марисоль.
– Он слишком гордый, чтобы просить у тебя помощь. – Эрик не мог не отвести взгляд. – Мы – его кровь. Мы сделаем все, чтобы обеспечить ему то будущее, которое у него может быть.
– Я не… я для него никто.
– В этом ты зашиваешься, – сказал Эвейл.
– Ошибаешься, – поправил его Эрик. – Поэтому мы здесь. Мы хотим, чтобы ты навестила его в палате… вдохновила его так, как это сможешь только ты.
Она открыла рот, словно хотела возразить, но он опередил ее протесты, вскинув руку.
– Прошу. Не трать наше время и не притворяйся невеждой, когда ты точно знаешь, что из всех людей значишь для него.
Женщина уступила молчанию, которое, казалось, давило на ее тело, и он чувствовал, что должен дать ей пространство, чтобы разобраться со своими эмоциями: дальнейшие комментарии дадут ей возможность для возражения. Она одна должна принять решение.
Пауза затянулась, и миссис Карвальо поставила тарелки перед ним и его братом, и он закрыл глаза от ароматного запаха, опустил голову и сделал глубокий вдох.
– Это честь для нас, миссис Карвальо. – Он повернулся к бабушке, которая вернулась к плите. – Мы не заслуживаем такой трапезы.
– Кушайте. – Шишковатый палец указал на стол. – Такие худые. Вы отощали. Я приготовлю еще.
О, этот тон. Резкий, с неодобрением и незнакомым акцентом. Но ее глаза блестели, и он знал, что несмотря на физическую дистанцию, посредством своей еды она обнимала их, приветствовала с любовью, которую он никогда не видел в своей жизни.
В конце концов, сироты по определению не знали любви и ласковой руки мамэн.
Взявшись за вилку, Эрик обнаружил, что яйца были приправлены изумительными специями, и когда он начал уплетать их, то почувствовал другой потрясающий запах от плиты.
– Какой рак? – спросила Марисоль.
Эрик потянулся над игрушечным столом и взял салфетку из держателя. Вытерев рот, он сказал:
– Рак крови, развивается стремительно и страшно.
– Где его лечат? В «Святом Франциске»?
– Он пользуется услугами личных терапевтов. – Марисоль вспомнит Дока Джейн и Мэнни, когда до этого дойдет. – Он получает самое лучшее лечение. Лучше не бывает, могу тебя заверить.