Восемь голубых дорожек
Шрифт:
– Зачем? Я верю тебе… Значит, условились?
– вставая со скамьи, закончила Зоя Ивановна.
– К соревнованиям начнем готовиться с завтрашнего дня.
И вот сейчас, торжествуя, Антон не шел, а летел домой. Будто бы счастливый ветер нес его. Пусть дождь, пусть непогода - все равно!
Для ликования у него была и другая причина: он был уверен, что сегодня приехал отец. Сколько времени от папы не было ни телеграмм, ни писем. И вот он взял да и нагрянул к ним из экспедиции без всякого предупреждения!
Дело в том, что сегодня по пути в бассейн Антон вдруг
Павел Васильевич сошел с троллейбуса на своей остановке, как раз напротив переулка, где он жил. На плечах огромнейший рюкзак, в руках здоровый чемоданище, а на голове такая малюсенькая шапчонка, сдвинутая на затылок. Это он. Ни с кем его не спутаешь. К тому же, и очки с толстыми стеклами. Папа их "окулярами" называет. "Ваши окуляры не забудьте, Павел Васильевич!" - говорит ему папа, если, уходя, дядя Паша оставляет очки у них на столе. И роста высоченного. Кроме него, таких людей на свете больше нет!
Антон рванулся, чтобы подбежать к Павлу Васильевичу, но тут дорогу ему загородил поток машин. Они катились друг за другом - самосвалы, автобусы, такси. А когда вспыхнул зеленый светофор, дяди Паши уже не было видно.
Но он в Москве! Это точно.
Ну, а раз дядя Паша в Москве, значит, и папа приехал. Они всегда из экспедиций возвращаются вместе.
И порадуется же папа, когда узнает, что Антон готовится к соревнованию! Поглядит теперь, как он кролем идет…
Вбежав в дом, Антон кинулся через кухню прямо к их комнате. Рывком дернул на себя дверь. Чуть не крикнул: "Папа, знаю, что ты здесь!…"
Но дверь была буднично заперта на ключ.
Лишь из комнаты соседки раздался ворчливый голос:
– Телеграммы-то не видишь, что ли?
Тут Антон увидел белый прямоугольничек, лежащий на краю кухонного стола. Схватил его. Из Барнаула телеграмма. От отца, от папы.
Раскрыв телеграфный бланк еще влажными от дождя пальцами, он прочел:
"Экспедиция задерживается. Обнимаю. Целую".
И все.
АНТОН ОСТАЕТСЯ ОДИН
Елена Петровна вернулась с работы в обычное время. Дождь и ее не пощадил. Сухой нитки на ней не было.
– Помоги, Антоша, - попросила она, отдавая Антону мокрое пальто, мокрую шляпу, разувая мокрые, забрызганные грязью туфли.
– Устрой, пусть сохнет.
Дождь за окном продолжался без передышки. По железу крыши часто и громко стучали дождевые капли. Казалось, будто все, что скопили дождевые тучи, льется сейчас именно сюда, на их старенький деревянный домик.
Антон взял шляпу, пальто, туфли. Одно повесил, другое разложил. Пусть просыхает! Принес маме шлепанцы и лишь тогда молча протянул ей папину телеграмму.
– От папы?!
– встрепенувшись, воскликнула Елена Петровна.
– Что ж ты сразу мне не дал, дурачок? Наконец-то!
Но, пробежав телеграмму глазами, она как-то сразу потускнела. Со вздохом заметила вслух:
– Значит, опять задержка…
Потом, прочитав телеграмму снова, и еще раз, и опять, словно недоумевая, сказала:
– Странная телеграмма…
И тут Антон рассказал маме о своей встрече по дороге в бассейн. Увидев дядю Пашу, он был совершенно уверен, что папа приехал. Наверно, уже дома. Из бассейна он спешил домой, ну, прямо как сумасшедший! Ведь еще ни разу не бывало, чтобы папа и Павел Васильевич возвращались из экспедиции порознь. И вдруг вот такая телеграмма!
– Ты, вероятно, обознался. Конечно, это был не Павел Васильевич, - сказала Елена Петровна.
– Но так похож, так похож! Прямо две капли воды…
– И очки?
Кивнув, Антон скруглил пальцы вокруг глаз, показывая, какие очки у Павла Васильевича: "Во-о-о! Настоящие окуляры…"
Но если действительно Павел Васильевич приехал, нужно позвонить ему. Тогда все станет ясным.
Они оба, Антон и мама, начали вспоминать телефон дяди Паши. Но, как назло, телефон ими забыт. Они перебивали друг друга, называли то один номер, то другой и наконец окончательно и полностью запутались. А живет Павел Васильевич хотя и в этом районе, но очень далеко, чуть ли не у Тимирязевского парка.
– А где та папина старая записная книжка? Ну та - растрепанная?
– вдруг пришло в голову Антону.
– Может, там есть телефон дяди Паши?
Наконец они находят старую папину записную книжку и в ней на букву "И" телефон Павла Васильевича Иннокентьева. Елена Петровна быстро одевается, берет с собой зонтик и бежит к телефону-автомату. Автомат находится на углу Ленинградского проспекта и их переулка.
И тут все становится ясным…
Да, экспедиция действительно вернулась в Москву. Вернулась только сегодня. Нет, Антон не обознался - возле троллейбусной остановки он действительно видел дядю Пашу, именно его, а не кого-нибудь другого. А папа и еще один сотрудник экспедиции остались в Барнауле. Папа лежит в больнице, у него воспаление легких; сотрудник же остался с ним, чтобы папа не был один.
Павел Васильевич, хотя они с папой большие друзья, должен был уехать из Барнаула, потому что именно ему папа поручил доставить в Москву все материалы экспедиций. "Я как раз сию минуту собирался к вам", - сказал по телефону маме Павел Васильевич.
И теперь после разговора с ним мама и Антон обсуждают, что им делать дальше. Но обсуждать, собственно говоря, нечего. Просто Елена Петровна втолковывает сыну, как он должен жить и вести себя, пока она там, в Барнауле, не поставит папу на ноги, чтобы уже вместе с ним вернуться в Москву.
Антон слушал маму и немного досадовал: неужели всего этого он сам не понимает? Уж слишком подробно мама ему обо всем говорит. Что он маленький, что ли?
Пусть мама не беспокоится. Он великолепно справится один. Обедать будет в школе, а полдничать - в бассейновом буфете после тренировки. И уроки у него всегда будут приготовлены. И в школе все будет в порядке. И в бассейне…
Да! Ведь мама еще не знает, он же не успел ей рассказать.
Но Елена Петровна, не вникнув, с озабоченным видом, перебила сына: