Восход Ганимеда
Шрифт:
Лада продолжала смотреть в окно, где угасал бесноватый пожар.
– Отчего же… – ответила она, не поворачивая головы. – Сюда добрались полоумные военные – это я представляю совершенно точно, и для меня вполне достаточно данного знания… Мечты больше нет…
– «Гарри Трумэн» не прилетел сюда просто так! – с трудом сдерживая переполнявшие его эмоции, напомнил Наумов. Он никогда не отличался склонностью к работе в контрразведке и скорее был человеком действия, предпочитая исполнять приказы, а не мучительно вынашивать их. Теперь он пожалел, что в свое время не уделял должного внимания развитию аналитического
Лада повернула голову и пристально посмотрела на него.
Возможно, она хотела что-то ответить или возразить, но в этот момент в напряженной тишине здания вдруг раздались гулкие шаги.
…Шаги в гулкой пустоте покинутого людьми здания, даже такие – крадущиеся, осторожные, звучали громко, отдаваясь шелестящим эхом.
Наумов привстал, одной рукой машинально ухватив изготовленное к стрельбе оружие.
Лада повернула голову, тоже прислушиваясь.
По лестнице поднимался человек. Он старался ступать осторожно, но не являлся профессионалом в подобных вопросах.
Полковник кинул молниеносный взгляд на Ладу и распластался по стене подле дверного проема. Она не шевельнулась. Изготовленная по спецзаказу крупнокалиберная снайперская винтовка осталась стоять прислоненной к стене, подле оконного проема.
Наумов откровенно не понимал эту женщину. Да и вообще, все, что случилось с ним конкретно и с людьми в колонии Ганимеда, казалось ему нереальным и противоестественным. Словно кто-то взвел до отказа огромную пружину и поместил ее внутрь колонии, вокруг очага напряжения мгновенно образовалась зона отчуждения – все, кто мог, просто бежали из российского сектора, бросив дома и вещи, в надежде, что их минует чаша сия, но… все казалось тщетным, и единственное, что понимал в данный момент полковник Военно-космических сил России, – это то, что никому на Ганимеде не избежать роковых последствий в том случае, если эта пружина все-таки разожмется…
Космические расстояния – понятие, которое люди еще не успели осознать, нопочувствовали в полной мере. Думал ли он, ложась в камеру низкотемпературного сна на орбите Земли, что полет к новому месту службы приведет его к столь загадочным и непредвиденным проблемам?
Конечно же – нет. Но парадокс, он лег в камеру анабиоза в предвкушении одного мира, а очнулся от ледяных объятий низкотемпературного сна совершенно в ином, хотя прошло всего десять месяцев…
Мир Ганимеда был неузнаваем. В нем не нашлось ровным счетом ничего из рекламных телевизионных роликов, которые постоянно крутили на Земле.
…Шаги прокрались по коридору этажа, на минуту смолкли за дверью соседней квартиры и внезапно вновь прорезались в стылой, сторожкой тишине здания.
Бледно-желтое пятно от фонаря метнулось по косяку приотворенной двери, легло на стену, секунду дрожало на ней и вдруг поползло вниз, четко высветив фигуру сидящей на корточках подле окна Лады…
В коридоре раздался невнятный вздох, но она опять-таки не шевельнулась, будто
Наумов резко шагнул вперед, одновременно вскинув ствол штурмового автомата.
В коридоре стоял молодой мужчина. Его лицо казалось бледным и осунувшимся, но не выглядело испуганным, скорее он был озадачен…
– Лада?! – мучительно напрягая память, произнес он, глядя на девушку и совершенно проигнорировав Наумова. – Черт побери… – потрясенно продолжал он, машинально отклонив в сторону направленный ему в грудь ствол штурмового автомата. – Вот уж не думал, что мир действительно так тесен!..
По лицу Лады скользнула легкая тень улыбки.
Наумову вдруг показалось, что она в шоке… только тщательно, до судороги мышц лица пытается скрыть данное обстоятельство.
– Здравствуй, Семен… – тихо произнеса она.
Прислоненная ею к стене снайперская винтовка вдруг поехала вбок и упала с неестественно-громким, прямо-таки оглушающим лязгом, звуком, от которого все трое вздрогнули.
– Так… – Наумов опустил автомат, поднял винтовку Лады и, перекинув свое оружие через плечо стволом вниз, решил, что ребусов для него на сегодня достаточно.
– Кто вы такой? – резко, но не грубо спросил он, обращаясь к неожиданному гостю их маленького рандеву с американским вертолетом.
– Я? – Семен внезапно усмехнулся, весело и заразительно. Это движение губ так сильно диссонировало с той напряженностью, которая в буквальном смысле слова витала в воздухе небольшой детской комнаты, что Наумову стало не по себе. – Я вообще-то тут живу, не в этой квартире конкретно, но в этом доме, а вот откуда свалились вы? – Он окинул взглядом их похожую экипировку и оружие.
– Оттуда. – Наумов сделал неопределенный жест в сторону фиолетово-черного неба, на котором нездоровой, красно-коричневой полосой рдел исполинский серп Юпитера. – А я думал, что все жители покинули сектор, – как бы между прочим заметил он, испытующе взглянув на Семена.
– Да, жители эвакуированы, – подтвердил тот, вновь оборачиваясь к Ладе, которая, очевидно, в данный момент интересовала его намного больше, чем полковник. – Я не отношу себя к категории «жителей», – все же добавил он. – Прилетел я совсем недавно и еще не понял, нравится мне тут или нет… Ну а ты, моя случайная попутчица, как ты попала сюда, да еще и в таком виде? – спросил он, окидывая Ладу с ног до головы выразительным взглядом, под которым вдруг что-то дрогнуло на ее, как казалось Наумову, каменном, волевом лице, неспособном к естественной мимике. Губы Лады внезапно тронула тень улыбки.
– Сбежала… – вдруг тихо произнесла она, словно школьница, оправдывающаяся за нарушение дисциплины.
– Откуда? – переспросил Семен, для которого ответ не показался совершенно очевидным, как для Наумова, например.
– С Земли, – уточнила она.
Семен подошел к окну, выглянул наружу, где по сгоревшему остову вертолета все еще метались робкие язычки голубоватого пламени, и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Наумова.
– Вы можете объяснить, что происходит? – внезапно спросил он.