Восхождение язычника 4
Шрифт:
Через пару минут появилась Айка, да не одна, а вместе с Кастором, и с вопросом на меня уставилась.
— Помыть, приодеть и накормить просто жирным бульоном, а то кишки свернутся, и поспрашивай у людей, может, кто понять ее сумеет, — ткнул я в найденыша.
— Хорошо, сделаю, — кивнула Айка, а после споро организовала холопов, которые уволокли старушку.
Через два дня я обнаружил найденную старушку, она сидела на пенечке и улыбалась, подставив лицо пригревающему солнышку.
Рядом сидел бородатый невысокий мужичок, которого я не сразу
— Ты понимаешь, что она говорит? — подойдя, поинтересовался я.
Герась, поднявшись с земли, отвесил мне поясной поклон, а после ответил:
— Разумею.
— Тогда спроси, как ее зовут и откуда она в лесу взялась, да еще в таком непотребном виде?
И Герась приступил к разговору, старушка отвечала медленно и не торопясь, и Герась вытягивал из нее каждое новое слово.
— Она сказала, что ее зовут птичка, — не очень уверенно произнес он.
— Птичка? — переспросил я.
— Знаете такую маленькую птичку с желтой грудкой, которую часто в холода видно, вот так ее зовут.
— Синица, значит, — произнес я, и Герась кивнул.
— Ага, я вот запамятовал, как эту птичку называют, — сконфуженно выдал он.
— Так откуда она?
— Говорит, что ушла из села, — тихо произнес Герась.
— Ушла сама из села, так она же в лесу погибла бы, если бы ее не нашли, — воскликнул я.
Герась кивнул, а я вопросительно на него взглянул.
— Она для этого и ушла, чтобы не объедать своих. Я так понял, они охотой живут, было мало добычи, вот она и ушла. Пять дней по лесу ходила, хотела большую реку увидеть последний раз.
От услышанного я лишь крякнул. Я о таком,конечно, слышал, что иногда так старики поступали в особо голодные времена. М-да, голод — это нехорошо, очень нехорошо, сам его зимой, конечно, не испытал, но мы были близки к этому.
— Скажи ей, что теперь здесь ее дом. Она получит пищу и кров, и в лес идти умирать ей не надо.
Герась начал переводить ей.
У меня же начали ворочаться шестеренки в голове, я хотел познакомиться и наладить контакт с местными, чем не шанс. Помочь и спасти селение Синицы от голода, тем самым начать встраиваться местные взаимоотношения.
Закончив переводить, Герась вопросительно уставился на меня.
— А теперь ты мне ответь, откуда речь ее разумеешь?
— Так я же из кривичей, в Изборске родился, это от Пскова недалеко, на другом берегу озера, это уж я потом в Новгород перебрался. Я сначала думал, она из эстов или ливов, они часто в Изборск приходили шкурками торговать, но говор немного другой, да и слова не все понятные. Она сказала, что из сумов, видимо, народец такой здесь обитает.
— Понятно, — протянул я. — Спроси у Синицы, сможет ли она показать дорогу к ее селению. — И Герась начал переводить.
Синица отпрянула, перестав улыбаться, и замотала головой, что-то забормотав на своем языке.
— Она говорит, что не покажет дорогу,
— Вот те раз, — крякнул я. — Скажи, что мы не духи, мы люди из такой же плоти и крови. Нам ведом голод, оттого я желаю помочь. Мы принесем еды в ее селение и предложим свою дружбу. Никому больше не придется умирать от голода и уходить в лес. Я клянусь именем моего бога Триглава и кровью своего рода, что не задумал худого, — и протянул свою пустую ладонь в сторону Синицы.
Глава 16
Глава 16
Разговорить Синицу удалось лишь спустя два дня.
Поселок Синицы располагался в нескольких днях пути от Нарвы, он был совсем небольшой, по ее словам, точного числа жителей она не смогла сказать, но на пальцах показала, что там располагается пятнадцать домов. Многое она рассказала и о своем народе, который именовался сумы, что означало в грубом переводе «лесные люди».
Они поклоняются дэвам, духам неба и земли. Большой воды стараются избегать, отсюда и рыболовство у них неразвито, в основном живут охотой и собирательством, изредка торгуя в Пскове или Изборске, так как они ближе всего и их там не обижают.
Да и сам народ не очень большой, около двадцати поселков, по крайней мере, я так понял, когда Синица два раза сжала и разжала пальцы, показывая нам.
Со стороны Пскова и Изборска они соседствуют с кривичами, но это уже Герась пояснил, видимо, что-то припомнив, а вот со стороны большой воды это она так море назвала. Его Синица за всю свою жизнь ни разу и не видела, только слышала о нем, живут другие племена, эсты и ливы, которые сумов за людей не считают и могут легко устроить на них охоту.
Со слов Синицы, в далекие времена здесь жили только они, и более никого не было, а дичи в лесах полно водилось.
Так же Синица согласилась показать свой поселок, но стребовала с меня клятву перед духами земли и неба, что я не причиню никому вреда, пришлось клясться, повторяя за ней непонятные мне слова.
Я же задумался над ее рассказом, о помощи ее селению вопрос не стоял, но стоит ли предлагать союз столь слабому и немногочисленному народу, который со всех сторон зажимают соседи, и, покровительствуя им, не наживу ли я себе врагов?
Впрочем, плевать на тех, кому может это не понравиться. Мой меч, мои правила. Я сюда пришел всерьез и надолго, это само по себе может не понравиться, а тут еще и возможность заиметь союзников, которые знают здешние леса как свои пять пальцев, так что я принял решение, а там уже от соплеменников Синицы зависит.
Через тройку дней с отобранным десятком бойцов, среди которых, как всегда, оказались мои друзья, Гостивит и Дален, мы направились к поселку Синицы, которая сейчас сидела на спине Гавра и показывала нам путь, ведь без нее по незнакомым лесам мы бы долго плутали, выискивая ее поселок. Остальные бойцы, как и я, тащили за спинами мешки с заготовленной снедью.